Эллиз, или Беллатрикс, да, она подходила. А ему… Ригель не был уверен в подобном. И тем не менее, наконец-то поняв, что не для каждого мир крутился вокруг одного Джерара, Ригель сделал вывод: как бы далеко ни зашел их с Избранным спор, задумываться в нем только о судьбе Джерара было просто-напросто эгоистично. И именно поэтому впервые за всю свою жизнь Ригель задумался о ком-то другом: об Эллиз, из-за которой уже на следующей день Ригель не признался Джерару в том, что видел Чарльза и Линду на балу.
Об этом парень решил умолчать. Почему? А потому что верил. Если Джерар узнает о Чарльзе, если Джерар узнает о том, что кто-то еще планировал использовать его «Беллатрикс» в своих целях, то Избранный сделает все что угодно, чтобы этому помешать. А соответственно, он только увеличит свои шансы на победу, чего Ригель не хотел допускать. И вот так, человек, неспособный повлиять на ситуацию ничем, кроме веры, как оказалось, был способен все изменить. И не посредством активных действий, а посредством обычного молчания, о котором Джерар его просил едва ли не в каждую их крупную ссору.
Ригель выжидал. Выжидал, зная, что без последствий тот визит Чарльза и Линды в Офрис не обойдется. И как же Ригель был прав, узнав, что уже в среду, через три дня после бала, Чарльз на самом деле объявится вновь, придя в Офрис в качестве обычного туриста. Парень искал Эллиз, и понял это Ригель тогда, когда увидел Чарльза, вошедшего в кафе, где девушка и работала, где и проводил свободное время Ригель, присматривая за Эллиз. Не рискнув подойти к девушке лично, Чарльз устроился на барном стуле, а Ригель, не став терять времени, быстро подошел к нему, увидев, что парень пытался передать Рену какое-то письмо для Эллиз. Это была противоречивая картина, а еще противоречивее она стала тогда, когда гул десятков голосов посетителей разрезал звонкий дребезг стекла.
Эллиз разбила стакан. И разбила она его потому, что Джерар, вошедший в кафе, резко ее напугал. За битым стеклом последовал скандал, который Ригель, увы, не смог наблюдать до конца, ведь, смешавшись с толпой, он хотел спрятаться от Джерара как можно дальше, дабы лишний раз не попасться на глаза. И он не попался: Джерар его не заметил, ведь вместо него Избранный после того, как Эллиз ушла, обратил внимание на Чарльза.
Парни поссорились. И что самое страшное, Ригель слышал, о чем они спорили. Они спорили об Эллиз, а главное, во время этого спора Чарльз назвал фамилию Джерара, сделав явный акцент на том, что он знал, чем эта фамилия отличалась от других. И мало было этого намека, Чарльз назвал другую фамилию: Аксель. Он вспомнил «мать», а точнее наставницу Джерара — мадам Аксель, более известную как Триа Прима. Она была одной из Избранных. А Чарльз знал это и, вероятно, поэтому бросил такой факт Джерару в лицо, догадавшись, что и он был не простым «Жорой».
И вот на этом моменте Ригель просто понял. Чарльз знал Триа Приму. И знал не просто как Избранную, он знал ее как человека. А, следовательно, он догадывался о Джераре, вероятно, и о Камиле тоже, он об этом сказал. И вот… Какая ситуация складывалась после этого факта?.. Чарльз и Линда — те самые парень и девушка с бала, которые знали какие-то подробности о финале, — были не просто подозрительными людьми, они были кем-то крупнее, важнее. И хуже этого было только то, что сами капитаны команд на Больших играх, сами младшие Избранные — Ригель и МИИ — об этой важности не догадывались. И не догадывались так же, как не догадывались о том, чем же финал шестого сезона отличится от финалов всех предыдущих лет. И Ригель боялся предположить, в чем могло заключаться это различие.
Тем не менее даже такая ситуация не заставила Ригеля передумать о своем решении скрыть все от Джерара. Когда Чарльз ушел, Избранный еще некоторое время оставался в кафе, из-за чего сам Ригель не имел возможности выскочить на улицу вслед за Чарльзом. Таким образом, потратив пару минут и дождавшись момента, когда Джерар покинет заведение, Ригель сам вышел наружу и направился он тут же в одно место — к дому Эллиз, куда девушка, если не вернулась до сих пор, то рано или поздно обязательно должна была прийти.
Только вот в первую очередь пришла не совсем она. Это был Чарльз, кто появился на пороге дома Эллиз раньше нее. В руках парень сжимал какой-то листок, а Ригель, сидевший на земле и опирающийся спиной на стену здания, едва ли мог догадываться о том, что содержал в себе этот лист бумаги.