Одному из умников клана Карз лет десять назад пришла в голову мысль: «А что будет, если мы возьмем мирных и искусственно созданных кошек, да и поселим в дикую местность? А то, понимаешь, эти химеры такие большие и страшные, а всё, что по сути могут — так это бегать по прямой, отращивать шерсть, да жрать в три горла раз в две недели. Непорядок». Ну и воплотил этот умник свои идеи на практике, поселив несколько сотен совершенно неприспособленных к самостоятельной жизни шкрассов в дикую местность. Карус был наиболее вменяемым результатом этого довольно прямолинейного эксперимента по встраиванию манулов в экосистему, но его вменяемость была совершенно недостаточной, за что он и достался некоему гному на бедность.
Проще говоря, шкрассы, как химеры, были именно транспортом — неприхотливым, чрезвычайно покладистым, без меры выносливым. Однако, будучи голодными, коты зверели, быстро и решительно определяя все живое в свой рацион, набивали брюхо, а затем спали с чистой совестью. Созданные как симбионты с цивилизацией, способной их регулярно удовлетворять молоком и мясом, шкрассы совершенно никоим образом не предназначались для самостоятельной жизни. Но, благодаря набору генов от предков и собственным статям, вполне смогли устроиться… заметно потеряв в кротости и толерантности. Провал смелого начинания был в том, что котята от одичавших манулов чаще всего полностью утрачивали полезнейшее свойство породы — они начинали питаться ежедневно, что делало их совершенно непригодными для езды на хоть сколько-нибудь большие расстояния.
В общем, Каруса легко было счесть полудиким, хотя лично я и Эльма считали его просто хитрожопым.
В очередной раз привычно пригрозив пушистому гиганту, что построю у него на спине дом, в котором буду жить долго и счастливо, я заставил кота подняться для оседлывания. Эльма тем временем суетилась в передней части манула, пытаясь избежать ленивых тычков огромной лапой. Если со мной шкрасс хоть как-то считался, то сероволосую малышку воспринимал то ли мышью, то ли запасом пищи на самый крайний случай.
— Дядя Магнус, а зачем мы поедем драться с чудовищем? — тут же озадачило меня вопросом неприкаянное дитя, залезшее на сопящего манула и уцепившееся мне за пояс.
— Это сложно объяснить, Эльма… — протянул я, направляя Каруса на дорогу, — Скажем так… помнишь, как тебя хотели украсть?
— Да… — тут же скуксилась девочка, которую я отбил у «неизвестных» похитителей буквально на третий день пребывания в Аркуате. Тут же подоспевшая стража города не дала даже посмотреть лица у замаскированных бандюг, но от кого они были, я узнал довольно быстро.
— А когда нам дом подожгли? — продолжал оптимистично я.
— Да… — уже почти прошипела малютка, злобно ерзая сзади.