Следователь

2

Это справедливо для абсолютного большинства несчастных, затюканных чиновников, о которых не вытирает ноги только очень ленивый пассажир, или, наоборот – пассажир широкой души. Например, монах Пути Семи Ромашек или закаленный в судейских боях адвокат. 

Скажем просто: судьба станционного смотрителя печальна.

Если Вы откроете «Путеводитель по железнодорожным путям королевства», Вы не найдете в нем этой станции. Нет ее и в гораздо более полном, но под завязку набитом частными объявлениями «Ежегоднике путешественника», этом дрянном периодическом издании, что печатают на жуткого вида серой бумаге, в которую уважающий себя человек не завернет даже лежалый окорок. «Тупичок» есть только на станционных картах Западных Отрогов, зато единственный поезд, который ходит туда это знаменитый литерный «А», гроза железнодорожных путей, разгоняющий всякую мелочь, вроде «Тринадцатого» или «Синего экспресса» на объездные пути, навроде того как строгий корчмарь разгоняет поутру пинками нерадивую прислугу. 

Как только последний кирпич аккуратного белого домика лег на место, городской голова Винсент Матик поспешил торжественно перерезать протянутую над рельсами ленточку, тем самым заграбастав все лавры. Стоит ли говорить, что за такой подвиг Матик был тут же переизбран еще на пять лет и удостоился специальной муниципальной награды: маленького мраморного паровозика-статуэтки.

Следом выгоду от новой станции поняли городские извозчики. Как уже было сказано, «Тупичок» находился в десяти верстах от города и добираться туда пешком, да еще и со скарбом было проблематично. Тудымские лихачи часто устраивали настоящие войны за право «стоять на новом маршруте» и безжалостно бивали залетных, пытавшихся сбить цену. Поэтому по весенней распутице или осенней хляби добираться до станции и обратно становилось, подчас, дороже, чем на поезде до столицы.

«Королевские железные дороги», плюнув на оказию с «Тупичком», отдали станцию городу на полную самоокупаемость. В самом же Нижнем Тудыме железнодорожных служащих отродясь не водилось, поэтому новые должности вводились впопыхах. В результате станционный смотритель Борн получил полномочия начальника станции, новенькую форму, фуражку с паровозиком на кокарде и оклад… Впрочем, оклад у Борна был мизерный – нажухать городской бюрократический аппарат во главе с Матиком оказалось не проще, чем вычерпать море ситом. 

… Понедельник начался как обычный день поздней осени, не предвещающий ничего плохого. Валдис Борн проснулся оттого, что маленькие настольные часы, украшенные облупившимися эмалевыми ангелочками, пробили девять. Смотритель зевнул, открыл глаза и покосился на расписание поездов, висевшее над кроватью. Единственный поезд в два вагона должен был подойти не раньше четырех пополудни, что давало Борну еще целую кучу времени на всякие служебные дела. «Кто рано встает, тому бог дает», подумал смотритель, внутренне соглашаясь с исключительной правотой древней мудрости. После чего, немного поворочавшись, он опять заснул.

Валдис Борн обожал свою форму.

«Вон у Их Величеств какие пуза – будто каждый по быку слопал. А посмотрите, скажем, на Прохора – мелочь, срам… Голодом себя, что ли, морит специально?»

- Ох ты ж едрить его в собачий хвост!

- Прохор! Прошка, драть тебя за ухо, дурень стоеросовый! Поди сюда! Караул!





Смотритель хмыкнул: ругаться не было причин. Прохор занят делом, Грыдля, судя по тому, что печка топится, сейчас жарит куриные крылышки и глушит свекольный самогон. Все были заняты делом и для «караула» не было никакого повода.

- А знаете ли Вы, Прохор, что Коллегия недавно написала в очередной «Ворожбе и Жизни»? Оказывается, если высокие слои воздуха нагреть колдовством, – ну, навроде как на керогазе, – то можно менять погоду над целыми странами! Отправить, например, тучи с дождем в Халифат или нагнать на Рейх суховей. Я, вот, думаю: может, это колдуны тренируются? – Он кивнул на небо и выплюнул попавшую в рот снежинку.

- А что, пусть их. Мы им дождь, они нам курагу. А Рейх ты никакими суховеями не возьмешь, потому как они там все – помесь черта с рельсой, и ничегошеньки им не сделается.

…Без пяти минут четыре Борн уже стоял на перроне. На сердце смотрителя было неспокойно: обычно литерный «А» прибывал минут на десять раньше положенного срока. Без двадцати четыре уже можно было рассмотреть столб дыма над Часовым холмом, а вскоре и сам поезд появлялся на горизонте. Но сегодня холм скрыла белая круговерть, а ветер выл так, что не было слышно даже болтовни пассажиров, уже собравшихся на перроне. 

…Когда станционные часы показали пять минут пятого, смотритель услышал хриплый гудок, а через мгновение показалась и черно-зеленая громада паровоза. Борн побежал вдоль рельсов, отчаянно размахивая красным флажком.

- Черт знает что такое! – машинист едва не валился с ног. – Прошли овраги, вижу – плохо дело. Путей, почитай, что и нету. Сбавил скорость, думаю – да где же станция? Пока Ваш флажок не увидел – не поверил. Ну дела…

- Всем внимание! Поезд обратно не пойдет! Из-за погодных условий рейс откладывается на… На некоторое время. Все билеты, купленные ранее, действительны! Действительны билеты, говорю! Да, дамочка, уедете без проблем. Не видите, что ли, какая погода? Шлепнитесь с рельсов и – тю-тю!

- Ну, вот, задержался на пару дней…

Тем временем оба машиниста уже отцепили поезд от вагонов и готовились загнать его на крытую стоянку. Снегопад, превратившийся из белого облака в секущую ледяную стену, окончательно озверел: ветер ревел, как медведь-шатун, а мутное небо, казалось, падает на станцию влажной темно-серой рогожей.