Тим вздохнул. Старик был странным, но гостеприимным, и никак не ассоциировался у него с терроризмом и мелким и крупным воровством. Он был гораздо больше похож на какого-нибудь лидера настолько распространённых в Америке сект. Только восторженные закомплексованные подростки у него почему-то не пропагандировали мир во всём мире, а были похожи на одинаковых ниндзя-убийц.
Он нервно цокнул языком и начал снимать с себя куртки и тулупы один за другим, сматывать шарфы, тёплые перчатки и свитера, ботинки, носки и прочее, прочее… Он чувствовал себя капустой, которая снимает листья сама с себя. Правда, он не мог сказать, что не рад избавиться от этой сотни одёжек, и тем более не мог соврать, что не готов кричать от счастья, засунув ногу в корыто. Он так замёрз за это время, что горячая вода, по ощущениям, была ужасна. И прекрасна одновременно. Тим влез в корыто, погрузился в воду почти с головой и принялся ждать, пока тело поймёт, что мёрзнуть ему в ближайшее время не дадут.
Мыло оказалось жёстким и ужасно ароматным, мочалка царапала кожу, но это явно было лучше, чем сидеть в одних и тех же пяти куртках вторую неделю. Он долго-долго отмокал и отмывался. Потом вылез, вытерся предоставленным ему застиранным полотенцем и оделся в чистую одежду. Достал из сумки пустую самодельную рамку, вставил в неё фотографию Стефани из кармана и поставил на стол, осторожно погладив застывшую на изображении девушку по ямочкам на щеках.
И только после он столкнулся с первой проблемой.
В его «покоях» не было зеркала.
Тим успел достать из сумки походный бритвенный набор, доставшийся ему, кажется, ещё от дедушки, но был вынужден отказаться от планов. Он только несколько раз переступил нервно с ноги на ногу, осматривая комнату, будто надеялся, что зеркало где-то есть, просто он не сразу его заметил.
Тим замялся. Он даже не знал, насколько пристойный у него вид. Может, борода уже не выглядит так, будто он упал лицом в грязь, и можно будет просто напустить лишней суровости?
Дверь тихо скрипнула, снова широко распахиваясь, и в комнате показался хозяин дома. Тим вздрогнул от неожиданности: гостеприимство Ра’с аль Гула могло показаться… навязчивым.
— Хотел предложить вам небольшую экскурсию по дому, чтобы вы не заблудились, если захотите подышать свежим воздухом ночью. Мои люди очень насторожены, и открыв не ту дверь, можно распрощаться с жизнью, — спокойно произнёс он. И замер, глядя на задумчивого Тима.
— Что-то не так, Тимоти? — он перевёл взгляд с его лица на набор для бритья и хитро сощурился.
— Понимаете, я так избалован благами цивилизации, что не могу справиться с бритвой без зеркала. Думаю, это будет равносильно попытке пройти за запрещённые двери в вашем доме, — ответил Тим, невольно подстроившись под странную витиеватую речь собеседника.
— А вас так смущает ваш внешний вид? — Ра’с улыбнулся, на пару секунд став удивительно похожим на старого седого лиса, и протянул руку, чтобы забрать коробок с набором. — Думаю, я могу вам помочь.
Тим не ответил. Только удивлённо вскинул брови.
— Когда-то у меня был сын, — добавил старик многозначительным тоном, усталым, с ноткой тоски и ностальгии. — Редкие моменты понимания бывали у нас, в том числе, и такими. Сядьте.
— Эм, — успел выдохнуть Тим, прежде чем ноги сами понесли его к стулу. Он сел, не до конца понимая, как успел оказаться в другом конце комнаты, и замер, нахмурившись, и наблюдая за тем, как Ра’с раскладывает бритвенные принадлежности на столе.
— Вы знаете, это достаточно… странно, и… — начал Тим, сцепив руки в замок, и замолк, покусывая щёку.
— Это очевидно, — старик улыбнулся, размешивая пену в стаканчике. Он развернулся, придирчиво осмотрел его и коснулся запястьем подбородка, заставляя поднять голову. Он принялся наносить пену Тиму на лицо, осторожно и умело орудуя кисточкой. — Очевидно, что для вас подобное странно, ведь вы не привыкли к проявлению подобной заботы от малознакомых людей, — Ра’с отложил в сторону кисточку и взялся за опасную бритву. — Здесь свои традиции. В этом доме секретов нет. Только от внешнего мира.