— Ты кто? — наконец выдавил хрипло.
— Я… — парень запнулся, задумчиво возведя глаза к потолку, а потом, опомнившись, моргнул. — Прости, забыл представиться. Привет! Меня зовут Морт. Я твоя Смерть!
— Чего?!
Рома побледнел — хотя куда уж бледнее, и так мертв — и отшатнулся еще дальше. Затем уставился на свое тело и несколько раз моргнул. Все это казалось совершенно сюрреалистичным бредом, в котором он обычно оказывался после того, как покурил травки. Тут же возникло странное желание потыкать вроде как свое мертвое тело палочкой — а вдруг реально?
— Того, — огрызнулся Морт и закатил глаза, сложив руки на груди. — Как же вы меня бесите, современные школьники. Идиоты одни кругом. Мертв ты, чего смотришь на меня?!
— Как… мертв… — парень даже опешил, а Смерть тяжело вздохнул. Вот идиот!
— Ну… совсем мертв, — буркнул он. — До конца. Насмерть, если хочешь.
Рома недоуменно моргнул и внимательно осмотрел себя. Вроде все было в порядке, только тело излишне легкое.
— Да ты что несешь?!
— Я уже сказал, — Морт тяжело вздохнул и поправил капюшон. Потом недовольно пихнул напуганного парня в плечо и буркнул: — Шагай уже. Нам еще в очереди на твою регистрацию стоять.
========== Тебе всегда достаются самые чистые души ==========
Морт никогда не любил больницы. Несмотря даже на то, что в них спасают жизни, лечат и помогают, они всегда, с самого их появления, оказались пропитаны болью, страхом, болезнью, слабостью и смертью. И это заставляло неприятно ежиться даже одного из самых закаленных работой сотрудников Загробной Службы. Как вообще то, что призвано помогать, нередко и убивает?.. Это вызывало непонимание и нервные передергивания. Честно говоря, Морту порой кажется, что работу в разы проще выполнять где-нибудь на войне, в горячих точках, чем в мирное время. Впрочем, может, и не кажется.
В этот раз больницей оказался родильный дом. Морт сам не понял, как оказался на его пороге зимним поздним вечером, хотя только-только находился в своей небольшой съемной квартирке и собирался, по всем человеческим обычаям, отправляться в кровать, чтобы отдохнуть. И появление на пороге больницы в привычном черном балахоне для работы Смертью уж точно не планировалось. Однако деваться было некуда: раз он оказался ближе остальных Загробных работников, то ему работу и выполнять. Хоть бы предупредили, что ли, а не выдергивали молча из дома…
В коридорах родильного дома было относительно пусто и сумрачно. За окнами ночь раскинула черные сети по всему городу, а снег укрыл улицы ледяным пледом, прогоняя прохожих с улиц по домам. На улице точно было холодно, Морт знал. И это знание вызывало некоторый диссонанс по сравнению с теплом и порой теплым желтым освещением в помещениях. Рожениц уже больше часа, как отправили спать по стандартному больничному расписанию, и в коридорах остались только дежурные медсестры и врачи. Из некоторых палат то и дело доносились стоны и всхлипы — очевидно, у кого-то были схватки. Или еще что-нибудь. Морт не знал, он просто старался пройти мимо таких палат как можно скорее. Не любил он больницы, тем более — такие. Он никогда не любил забирать детей.
Морт не знал, куда именно шел: может, в палату, может, на крышу. Может, в операционную, но Смерть все же надеялся, что нет. Так или иначе, он не знал, куда приведет его чутье и что он там увидит — и увидит ли вообще. Ведь работники больницы его не замечали, когда он черной тенью быстрым шагом проплывал по коридорам, не окликали и не останавливали, даже когда Морт едва не касался их плечом, обходя. Значит, кто-то уже умирает и чья-то душа почти отделилась от тела. Но Смерть все еще не на месте, значит…
Ох, кто бы знал, как Морт не любит Неопределенные случаи! И как не хочет видеть эту девчонку, что успокаивает души чудом оставшихся в живых — Ви. Она когда-то работала вместе с Мортом в Загробной Службе и была в этом даже хороша, но потом словно сломалась — и отправилась спасать души, а не губить их. И не то чтобы у них с Ви были какие-то разногласия, нет. Просто холодный нейтралитет, которого Смерть придерживается из принципа. Не любит он беглецов.