Пустая рюмочка выскочила из-под руки младшего Миронова и вприпрыжку подскакала к локтю старшего. Рюмка с коньяком отползла к краю стола.
Петр Иванович кхекнул.
- Э… Очень образно…
Ошеломленный адвокат зажмурился, а когда открыл глаза, рядом сидела Нежинская, взяв его за рукав.
- Папенька, - осторожно произнесла женщина в старушечьей одежде.
- Я - Анна. Ты помнишь, как снимал меня в шесть лет с того вишневого дерева? Я еще капризничала, лезла выше и кричала, что там и буду ночевать? А ты клялся, что выпорешь меня в назидание всем будущим поколениям, которые вырастут хулиганами почище твоего сорванца в юбке?
О том эпизоде не мог знать никто, кроме Анны и самого Миронова, так как Марье Тимофеевне отходчивый папаша так ничего и не рассказал. И до ремня дело, разумеется, не дошло.
Миронов вновь закрыл глаза.
- Госпожа Нежи… Нижи… Что-то у меня в голове… жужжит.
- Не жужжите, олухи! - заорал самодержец, вырвав из рук пробегавшего официанта поднос и звонко грохнув его об пол.
- Девять склянок вам в рынду! Адвокат думает!
Посетители кабачка вздрогнули и тут же вернулись к своим делам.
- Не… Нина Ракадьевна… То есть, простите, Рина Акадьевна… - Виктор Иванович нахмурился и попытался наставить дрожащий указательный палец на собеседницу.
- Раз-два-три-четыре-пять… - Анна перебрала пальцы в большой ладони отца так, как делала в детстве, и как только что играла с Дюком.
- Папенька, это я, Анна. Не сомневайся.
Знакомое прикосновение дочери добило адвоката. Он взглянул на Нежинскую, протянул руку к пустой рюмке. В ладонь ему услужливо прыгнул графинчик, и Виктор Иванович опустошил его, не задерживаясь на вдохи между глотками.
- Во! Наш человек, ром вам в молоко! - восхитился император, отодвигая графин.
Виктор Иванович утер губы тканевой салфеткой. Задумчиво, один за одним, съел все лимоны с блюдечка. Сморщился, а затем приоткрыл один глаз и обратил его взгляд на брата.
- Петюня… Я сплю?
Петр отрицательно покачал головой.
Из дальнего угла выбралось главное оружие убеждения, которое Яков не успел схватить за штанишки.
- Деда! - закричал Дюк, подбегая к столику.
- Деда, я уже большой! Ведь правда?
Анна подхватила сына на руки.
- Солнышко, тсс, тише… Не приставай к дедушке. Ему надо подумать.
- Мам, я же тихо! - Дюк перелез на колени к деду.
- Деда, у меня велосипедик есть! Его мама с папой подарили! Хочешь, покатаю? А твой подарок где?
Расплывшись в улыбке, Виктор Иванович расцеловал малыша в обе щечки и заговорщицки произнес: - Привет, Дмитрий… С днем рождения! Скажи, а где твоя мама?
- Дюк, не вслух, - предостерегла Анна.
Малыш потянулся к уху дедушки.
- Тут? А там? Бяка? - старший Миронов пытался связать концы с концами, но пока что не выходило.
Он вздохнул и погладил внука по голове.
- Почти понял. Та мама не та, а эта та.
- Фонтан красноречия, - буркнул император, обиженный тем, что на него не обращают внимания.
- Вы уверены, что он адвокат, а не лесничий, мыло вам в ротик?
Анна улыбнулась.