Анна показала глазами на кровать у другой стены:
- Видишь женщину? Ей для обезболивания по ошибке вкололи увеличенную дозу. Врач сказал, что сердцебиение и дыхание очень слабые, но улучшаются, решил насильно не будить. А она как-то вышла из тела и расплакалась, что из-за операции у нее не будет детей. Вот я и пыталась успокоить.
Постаравшись не выказать заинтересованности, Штольман внимательнее взглянул на женщину. Казалось, что та крепко спит – голова на подушке была запрокинута, грудь едва вздымалась.
«Морфий? Узнаю у Ярцева».
Полицейский врач Владимир Семенович Ярцев чаще занимался покойниками, но при необходимости лечил и служивых из управления. Штольман знал, что эксцентричному доктору можно доверить любые тайны, и они не выйдут из медицинского флигеля.
«Завтра и попробую, как раз, пока Аня в больнице».
Яков поставил на тумбочку принесенную с собой дыню, запах которой уже заполонил всю палату.
- Посмотри, что тебе Митя на рынке выбрал. Утверждал, что самая лучшая.
Тут же карманным ножом вскрыл канталупку, отрезал широкий полумесяц и передал Анне, а она с удовольствием вонзила зубки в ароматное лакомство.
- Твоя соседка на тебя смотрит?
Анна помотала головой, не отрываясь от сочной мякоти. Штольман сцеловал с губ жены сладкие капли.
- Самая лучшая, – шепнул он, подтягивая её на колени.
- Я так и сказал! – в форточку вслед за яркими грушами, упавшими на постель Анны, ворвался Митрофан.
- Мам, смотри, что я еще нашел, они такие мягкие! Здрасте, тетя! Хотите фокус?
Уставившись на дух плачущей женщины, Митя наклонил голову. Дух исчез. Женщина на соседней кровати вздрогнула и застонала, и Штольман с сожалением встал.
- До завтра, Анечка. Дмитрий, на выход.
Анна проводила мужа расстроенным взглядом.
- Я надеялась, ты меня домой заберешь, – протянула она жалобно.
Первый раз после свадьбы ей предстояло провести ночь вдалеке от любимого, не чувствуя его рядом, не вдыхая его запах. Провести ночь без объятий Штольмана.
Яков с порога вернулся, склонился над Анной и шепнул на ухо:
- Заберу, когда врач разрешит. А сегодня после службы постараюсь заехать, помашу тебе снизу. Когда тут отбой? – он вновь коснулся губами родных губ.
- В десять, Яша. Я буду ждать.
…
Ярцев просьбе следователя по особо важным делам почти не удивился. Он сам любил экспериментировать и лишнего начальству не докладывал, полагая, что для того многие знания – многие печали.
- Морфинистом стать не боитесь, Яков Платонович? Я их повидал. На третий-пятый раз удовольствие превращается в необходимость, и дальше без морфия уже жить не сможете, – предупредил он визитера.
«Жить я не смогу без Анны», – сжал кулаки Штольман.
- Благодарю за предупреждение. Сможете рассчитать дозу так, чтобы я пробыл в бессознательном состоянии несколько часов, причем здесь, у вас, если позволите?
- Запросто, и намного больше – тоже. Кстати, хорошо, что здесь, далеко ваш хладный труп тащить не придется. Но лучше застрелитесь прямо в прозекторской, – Ярцев хлопнул следователя по карману, где лежал револьвер.
- Так ближе.
- Несколько часов наркоза – невозможно? – Штольман привык к кратким выводам полицейского врача.
- Один. Это уже с передозировкой. И напишите завещание.
- Один, – кивнул следователь.
Врач резко ухватил следователя за запястье и померил пульс, затем так же бесцеремонно оттянул веки Штольмана, всмотрелся в радужную оболочку и хмыкнул:
- Кокаином не балуетесь? Курите? На весы встаньте. Жена отдохнуть не дает?
Мотнув головой, Яков горячо произнес: – Моя жена – лучшее, что случилось в моей жизни.
…