- Яша, пожалуйста, вернись сейчас в себя, это самое главное!
- Только если будешь меня встречать. Я там же, у Ярцева. Но сперва съезди домой переодеться.
- Бегу.
…
С замирающим сердцем Анна вбежала в медицинский флигель управления. Домой она не заезжала, уговорив Семена, что к мужу надо срочно.
- Здравствуйте, Владимир Семенович. Яков у вас? Вы на сколько ему дозу рассчитали?
- Анна Викторовна, рад вас видеть, – взглянул на брегет Ярцев.
- Господин Штольман в порядке, я только что проверял. Ему спать еще примерно четверть часа. Сегодня я дал ему меньшую дозу, хотя ваш благоверный настаивал на большей.
Получив горячий поцелуй в щеку, полицейский врач довольно пробурчал: – Я рад, что в вашей семье есть хоть один человек, обладающий здравым смыслом. Вы когда-нибудь расскажете мне, Анна Викторовна, зачем это все? Я очень любопытен.
- Когда-нибудь – обязательно!
Анна направилась было к двери комнатки, но остановилась.
- Разрешите воспользоваться халатом? Я вам позже верну!
Штольман мирно спал в подсобке, и Анна, заперев дверь, пошептала ему на ухо ласковые слова. Ничего не произошло, и девушка решила немного подождать с нашатырем.
Ерзая, она попыталась стащить с себя промокшее платье. Влажная ткань липла к нижней рубашке, та – к телу, и Анне пришлось изворачиваться, чтобы вылезти из пришедшего в негодность наряда.
«Поеду в халате. А что, сестра милосердия, еду по вызову. Да вообще никто не увидит, попрошу Семена закрытый экипаж найти. Ой, теперь ведь можно Митю от себя не отпускать! Наконец-то! А кстати, где мой любимый баловник? Полетел к бабушке рассказывать героическую историю?»
Она огляделась в поисках сына, стащила с себя белье, нашла в углу комнатки старую сумку и запихала мокрое туда, чтобы позже вернуть Ярцеву его собственность. Заодно нашла тут же на вешалке какое-то полотенце и обтерлась досуха.
«Опять у меня водные процедуры. Ох, Яков, какой ты был нежный в том отеле… Попробую тебе что-нибудь такое же сделать», – она представила, как выглядят смазанные чем-нибудь вкусным плечи Штольмана, которые ей всегда нравилось не просто гладить, а целовать и даже облизывать, такая у Якова была волшебная кожа.
Накинув халат, Анна улыбнулась.
«Это мне придется наручниками воспользоваться, а то Яша не даст мне насладиться и быстро куда-нибудь уложит».
- Аня… – простонал Штольман, и Анна кинулась к нему.
- Яков, ты проснулся? Как себя чувствуешь?
Сбивчивые, приглушенные слова Якова звучали, как бред. Анна поняла, что дух мужа будто не может удержаться в теле.
«Запутался в мирах? Ох, Яша, допрыгался! Дух Штольмана, ну-ка сиди на месте!»
Решительно подтянув полы халата, Анна забралась на диван, стиснула талию Якова коленками, склонилась над его грудью.
- Яшенька, я держу тебя! Открой глаза, посмотри на меня, пожалуйста. Ты нужен мне, Мите, друзьям! Полиции, наконец! Будь со мной! Ты мне еще девочек обещал, сестренок нашему малышу, помнишь? Я так тебя люблю, Яков…
Сознание к Штольману возвращалось медленно и с перерывами. Еще на набережной он сказал сыну помочь ему вернуться в тело, а потом сразу лететь домой и устроить с помощью Петра Ивановича скромный праздник. И, похоже, свои силы Штольман переоценил.
Но сейчас открыл глаза.
От радости едва ли понимая, что говорит, Анна уткнула палец в его грудь.
- Яков Штольман! Вот только попробуй еще раз от меня уйти, дух зловредный! Яшенька! Ты со мной?
- Халат… – непонятно сказал Яков.
- Что халат, Яша? Все хорошо? Ты встать можешь?