- Извини, – повинился он, потирая щеку.
- Это очень… неожиданно.
Он откинулся на подушки, привлек Анну к себе.
- Что ж, придется над этим подумать.
- Ты не расстроен?
- Нет, милая. Еще задолго до венчания я знал, что жизнь моя с тобой никогда не будет пр… – сокрушенная речь Штольмана была прервана ладонью Анны у его губ.
- Приятной? – возмущенно воскликнула она.
Он засмеялся. – Прежней. Интересно, где сейчас наш нахаленок, что-то давно его не видно.
…
- Тысяча тупых акул! Какой недоумок поднял у нас флаг «Корабль неуправляем, помогите кто может»? – заорал боцман трехмачтового фрегата, на гроте следовавшего в Кронштадт.
К бортам фрегата уже спешили несколько суденышек, и боцман предвидел беду.
- Юнга! Прощелыга подкильная, таракан палубный, оторви свою задницу от сухарей и марш наверх! Убрать эту дрянь тотчас же!
- Берег! Берег!!! – надрывался в рупор капитан грузовой шхуны. – Мы уже сутки ждем разрешения, почему нас не пускают на разгрузку?
Помощник капитана робко тронул того за рукав, опасаясь попасть под горячую руку.
- Что?
Молодой человек показал на вывешенный по правому борту желтый флаг, означавший наличие на борту заразных больных.
- Чтоб я сдох, – удивился капитан.
- Кто у нас болеет? Ты, что ли? Иди сюда, червяк гальюнный, я тебя мигом вылечу.
Отступив на пару шагов, помощник помотал головой.
- Никто? Тогда какого бом-брамселя ты здесь стоишь? Немедленно снять!
В столичном Гутуевском порту этим утром царила абсолютная неразбериха. Почти на всех судах были вывешены разнообразные сигнальные флаги, говорившие то о человеке за бортом, то о требовании буксира, а то и об опасности близлежащих вод. Два портовых врача разрывались от необходимости бежать в разные стороны, а старший диспетчер понял, что лучше ему, не дожидаясь конца смены и расстрела от директора, утопиться прямо сейчас.
Когда на рейде возник гордый профиль паровой шхуны, диспетчер вгляделся в подзорную трубу и побледнел. На мачтах корабля развевались: флаг Российской империи, желто-синий флаг «Держитесь от меня подальше» и сигнал «Срочно требуется помощь».
- Императорская «Полярная звезда», – пробормотал служащий. – Меня не просто уволят. Меня сошлют на Аляску…
Пробегавший мимо моряк вдруг встал, как вкопанный, а затем сказал голосом, больше похожим на скрип уключин:
- Не сошлют, ваше благородие.
- Почему?
Моряк медленно указал рукой. На разворачивающейся к берегу бригантине реял гюйс военно-морских сил Северо-Американских Соединенных Штатов. Такой флаг в порту иностранного государства означал объявление войны.
…
На улочках Гутуевского острова тоже было весело. Тут и там вставали на дыбы лошади, ругались извозчики. То и дело спотыкаясь и роняя в грязь тюки, матерились грузчики, портился товар, терпели убытки поставщики Императорского двора.
А над островом раздавалось залихватское:
- Шел я улицей Двинской,
Меня екнули доской. Ах, ты мать твою ети, Как по городу пройти?
…
- Госпожу Нежинскую просили более не пускать, – бесстрастно произнес швейцар представительства Сименса, преграждая даме путь в вестибюль.
Нина Аркадьевна закусила губу. Сделала вид, что отошла в сторонку, немного подождала. Нежинская знала, в какое время на службу является глава представительства.
- Господин Сименс! Карл Генрихович, меня не пускают, это какое-то недоразумение! – громко сказала Нина, завидев вошедшего в дверь изобретателя.
- Господин Штольман восстановил справедливость в вашем деле. Мы можем поговорить?
Карл был воспитанным человеком. Он молча поприветствовал даму коротким кивком и проследовал мимо.
Сделав шаг вперед, швейцар указал Нежинской на дверь.
...
За завтраком Анна вздрогнула и пролила чай, когда рядом возник прозрачный силуэт старушки, а над столом прошелестело:
- Аннушка, тебя с мужем просят явиться в часовню пресвятой Ксении.
- Кто? Что случилось, бабушка Ангелина? Ты выглядишь испуганной.
- Немедленно, девочка моя. Не стоит его сердить, – не упомянув, кого именно, дух исчез.