Свежий, теплый воздух приятно обдал лицо и голые руки. Он приносил с собой слабый аромат растения уклок, которое в это время года зацветает у озера. Аромат напоминал ваниль и овсянку одновременно, многие говорили, что он возбуждает аппетит. А некоторые ученицы нарывали цветы, сушили по маленьким мешочкам и складывали их в комоды и платяные шкафы, чтобы придать ткани приятный запах. Хэлу бы не помешало напихать целую охапку таких мешочков в свой шкафчик с баскетбольной формой…
Я подумала о нем, и снова стало непонятно грустно-тревожно. За те четыре года, что я была знакома с ним и Кайлом, мы в каких только передрягах не побывали. Было и страшно, и весело, и любопытно и очень классно. Мы не боялись умереть или серьезно пострадать, мы даже были уверены, что с нами такого никогда не произойдет. Почему в этот раз всё должно быть по-другому?
Озеро покоилось в небольшой ложбинке, к которой можно было без проблем спуститься по одной из десятка вытоптанных троп. С высоты оно походило на огромное черное зеркало, которое ничего не отражало, но сверкало на свету. Через него был перекинут узкий мост с небольшой площадкой посередине. По берегам, в зарослях осоки и уклока, прятались лавочки, а дальше стояли две деревянные беседки. У самого Озера можно было заметить старую, кованую табличку с информацией об этом месте. Но все правила игры с Озером все и так знали наизусть.
К счастью, сейчас здесь никого не было — учебное время. Только летали стрекозы, и где-то далеко крякала утка. Я немного помедлила, вдохнула поглубже и взошла на узкий деревянный мостик. Ветер тут же словно стал еще сильнее, перебросив мои волосы на одну сторону и бесстыдно приподняв юбку. Не останавливаясь, я шла вперед, двумя руками держась за низкие перила, пока не достигла середины моста. Аромат уклока продолжал нежно щекотать нос, но теперь казался далеким и слабым.
Облокотившись о перила, я посмотрела в фиолетовую воду, которая слегка мерцала на свету. Она казалась очень плотной для обычной воды, скорее уж походила на чернила. И сквозь нее бесполезно было вглядываться — даже отражения Озеро отказывалось показывать. Никто не знал, какая его глубина — обычно многие остерегались даже касаться этой воды. Из-за таких дополнительных тайн и пугающих предположений даже просто стоять на мостике было страшновато.
Для кого угодно, не меня уж точно.
Я резко выдохнула, сбросила с плеча рюкзак, расстегнула его. Среди канцелярской мелочи, крема от загара, мятных леденцов, ключей, кошелька, ремней для ингелы я нашла пухлую, помятую книжку в мягкой обложке. Она была про какого-то вымышленного короля, которые несколько лет не покидал свой замок, а затем вдруг решил отправиться в путешествие по всем известным измерениям. Ни разу ее не читала, но уже год таскала в своем рюкзаке. Оставалось надеяться, что этого было достаточно, и книга напиталась моей энергетикой.
Я снова перевесилась через перила, держа книгу над водой. Ветер слабо шевелил ее волнистые, желтые странички, и король на обложке с отчаянием смотрел на меня. Руки вдруг стали очень слабыми, и я крепче сжала зубы, как будто это могло помочь.
— Покажи мне Хэла, — прошептала я, одновременно с этим разжимая пальцы.
Книга без всплеска погрузилась в воду и тут же пропала в ней. На прощание не осталось даже ряби, Озеро было мертвенно-спокойным, как и всегда.
«Если упадешь в Озеро, об этом никто никогда не узнает. Твое тело не найдут, а память о тебе сотрется из мыслей твоих знакомых», — так шептали подростки, запугивая малышей.
Я ждала, вглядываясь в мерцающую воду темно-фиолетового цвета. В ней слабо виднелись розовые и почти черные разводы, а на этом фоне медленно и величественно переливались крошечные звездочки. То собранные целыми тучами, то раскиданные по одиночке.
Я ждала. Озеро не обращало на меня никакого внимания.
Что ж, другого я, по правде, и не ожидала. Магия требует дорогой для человека вещи, которая имеет кусочек его души, а не старой книжки, которую ни разу не открывали.
— Хэл, — повторила я, но еще недостаточно громко для называния настоящего имени. — Покажи мне его. Ну же.