Потом зашёл Брайн. Парни обсудили детали нового видеоролика, Ботан дал Брайну историческую справку, Брайн все записывал в заметки.
— Брайн, — сказал Ботан в конце разговора, — Я нашел несколько объявлений.. Ну помнишь, ты обещал.. — Ботан говорил как-то растерянно, будто боясь разозлить Мапса.
— Помню. Сколько там? — спросил Брайн. Ботаник назвал сумму. Брайн кивнул.
— Но знаешь, Ботан, я тебя не понимаю. Я уверен, что тебе не нужен никакой психотерапевт. Ты нормальный человек.
— Брайн, я опасен! Я ударил тебя, я ударил Оливию. Так что пока проблема не зашла слишком далеко, её нужно пресечь на корню, чтобы не дошло до психиатрической больницы, — последние слова Ботан произнес с испугом, его губы задрожали, — Я боюсь этого места…
— Почему? — поинтересовался Брайн. Ботан собрался с силами, было видно, что ему тяжело говорить.
— Меня хотели туда отправить. Я был слишком эмоционален, слишком нервным. Но ведь это же логичное последствие после таких родителей. А они считали, что я болен. Они.. я.. — Ботан сделал глубокий вдох ртом, — Они меня даже отвели туда, а там был психически нездоровый человек, у него был такой безумный взгляд. Я боюсь стать таким же!
— Ботан, какие же ты глупости говоришь! — воскликнул Брайн, — Ты не станешь таким! И никакая дурка тебе не светит!
— А вдруг начнет светить? — Ботан всхлипнул. Брайн вдруг крепко обнял Ботана.
— Расслабься, не начнет. Ты не против, что я тебя обнял? Это по-дружески, не бойся, — Брайн ухмыльнулся.
— Да я понимаю, — сказал Ботан.
— Но если тебе будет так спокойнее.. — Брайн отстранился от друга через минуту, — Я переведу тебе эту сумму на карту, если у тебя есть, конечно, куда переводить.
— Есть, есть, — Ботан встал с кровати, подошёл к тумбочке, выдвинул ящик, где были все его документы, и достал карту Сбербанка.
— Ща переведу, — Брайн вынул свой телефон из кармана, открыл приложение. Через пару минут прозвенела веселая трель.
— Пришли?
— Да, но это звенел будильник. Мне градусник поставила.. поставил я, — поправил себя Ботан.
— Ох, любовь, она такая. И в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии… — старческим голосом сказал Брайн и засмеялся. Ботан смутился, и занялся градусником.
— 36,6, — сообщил Ботан. В комнату ворвалась Оливия, которая, видимо услышала трель и поняла, что нужно посмотреть «пациента».
— 36,6? Ну вот, отлично. Значит, пойдешь в свою шарагу через два дня, — Оливия сама посмотрела на температуру.
— Но Лив, я устал! Я лежу целыми днями, ем, сплю, ем, сплю!
— Я так живу девятнадцать лет, не особо жалуюсь, — буднично ответила Оливия, — Так что не ной.
— Ну отпусти меня, я умоляю, — продолжал ныть Ботан.
— Отпусти!!! Меня, я умоляяяю!! Ведь я уже другаааая! И пропасть между нааами! — пропел Брайн. Оливия удивилась:
— И давно ты слушаешь Юлию Савичеву?
— Случайно услышал эту песню на днях.
— Отвертелся, жопа, — Оливия надулась, — А помнишь, как ты флексил под Свету?
— Оливия, ну не надо это
рассказывать!
— ЧТО? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ СЕГОДНЯ? СО СВОЕЕЕЙ ЛЮБОООВЬЮ? — спела Оливия, — Или вот. ХВАТИТ ДОВОЛЬНО, МНЕ УЖЕ НЕ БОЛЬНООО….
— НО СЕРДЦЕ ТВОЕ, — вдруг присоединился к дуэту Ботан, — СЖИГАЕТ РАССВЕТ, МЕНЯ УЖЕ НЕТ, ТЕБЯ УЖЕ НЕТ, ТЕБЯ СО МНОЙ НЕЕЕТ…. НО СЕРДЦЕ МОЕ…
Брайну стало интересно, что за песню пел Ботан.
— Сердце мое, — сказал умник, смущаясь, — Просто у меня родители как-то слушали, давно, вот и запомнил..
— Чё ты оправдываешься? Слушай, что угодно, хоспаде, — Оливия так и сказала, — Мне все равно!
«Послушать на досуге: Света», — записала в голове Оливия.