Там я высадился спокойно и без эксцессов. Библиотека, что не было удивительным, популярностью не пользовалась, и ее предпочитали обходить стороной. К тому же выяснилось, что книгохранилище занимало весь этаж. Это приплюсовать к подвальным помещениям и не забыть учесть, что здесь железно имелось несколько дополнительных измерений.
Уважительно присвистнув, я направился к неплотно прикрытой двери с табличкой, подтверждающей, что это именно библиотека, а не что-то другое. Ниже, в приклеенном на скотч файле, висело расписание, по которому можно было получить книги, а так же несколько предупреждений вроде: «Вход в верхней одежде и с верхней одеждой строжайше запрещен», «Просьба сдавать сумки в гардероб», «Без читательского билета литература не выдается!». При этом без студенческих шалостей тут, естсетственно, не обошлось — чья-то добрая рука уже замазала слова «верхней», добавила определение «белого» вместо «читательского», а также обо всех остальных исправлениях.
Как говорится: «Кто не учился — тому не понять».
Я, кстати, занимался самообразованием, но пару тысячелетий назад со скуки (а у меня по-другому не бывает!) записался в какую-то магическую школу одного развитого мира. Вот, скажу вам, веселенькие денечки были! Потом даже попробовал на бис в другом мире повторить, да уже всё не то было. К тому же не люблю я сидеть над книгами и зубрить сложные формулы, когда можно пальцами щелкнуть — и, пожалуйста, всё готово.
Потянув на себя тяжелую дверь, я тут же ее отпустил, зажав себе нос, чтобы не расчихаться. Пыль — страшный зверь! Даже меня аллергия не пощадила.
Библиотека, как и положено, встретила меня зловещей кладбищенской тишиной. Только сквозняк игрался приоткрытой форточкой, она неприятно елозила на несмазанных петлях. Я подумал, что если хорошенько напрячь слух — можно расслышать шум на верхних этажах. Здесь же, в царстве покоя и пыли, аккомпанементом форточке уныло поскрипывали под ногами доски паркета. Оглядел небольшой столик перед входной дверью, за которым, наверное, полагалось сидеть библиотекарю. Пусто. Только лежит закрытая и крайне потрепанная книжка. И всё, ни коробок с карточками посетителей, ни чего-либо еще.
— Ку-ку? — спросил я первое, что пришло в голову.
Где-то меж стеллажей хихикнули, видимо, найдя такой способ обнаружения живых забавным. Но смеялся явно не библиотекарь, так как появился он с противоположной стороны.
Вот тут я и выпал в осадок. Ага. И во все прочие слова, которые обозначают удивления крайней степени. Библиотекарем был эльф. Что же тут такого, спросите вы? Угу, угу. Проблема состояла в том, что эльф был стар. Очень-очень стар, просто таки неимоверно. То бишь, передо мной стояла история во плоти, облаченная в бесформенный серый балахон и опирающаяся на резную трость. Длинные седые волосы были сплетены в косу и перевязаны чёрной лентой. Старческое лицо, изборожденное морщинами, высохшие руки с пигментными пятнами. От эльфа веяло такой древностью, что я почувствовал себя сопливым мальчишкой.
Нет, не так, от эльфа веяло Вечностью!
— Мое почтение, — я поклонился так низко, как позволила моя многострадальная поясница. — Прошу прощения за свое вторжение, но меня…
— В свой последний визит ты не был столь вежлив, Гэбриэл, — спокойно перебил меня библиотекарь. — И распрямись, наконец, совсем никакого удовольствия разглядывать твою спину.