Фэй была в веселом настроении. Она любила Рождество – все, от красивых огней на елках до головокружительных гимнов. Это был ее любимый праздник. Я взял ее в боулинг и был впечатлен тем, насколько лучше она стала играть теперь, когда немного подросла, у нее были сильные плечи и достаточно длинные руки, чтобы ловко катать мяч.
- Жаль, что Кармен не пришла, папа.
Я положил на стол пиццу и газировку, которые принес из буфета.
- Это не твоя вина. Я расстроен, что она так все воспринимает, но думаю, что могу ее понять. Кармен просто эмоциональна.
- Она просто задница!
Я усмехнулся, но тут же спохватился, понимая, что не должен поощрять подобные разговоры.
- Почему ты так говоришь о своей сестре?
- Это чистая правда. Она ведет себя как ребенок. Она теперь такая злая со всеми, даже со мной! Что я ей сделала? - oна фыркнула и сделала глоток своего "Докторa Пепперa".
- Ты не сделала ничего плохого, тыковка, - сказал я. - Она просто с трудом приспосабливается ко всем переменам.
- Я тоже, но я не хлопаю дверьми и не кричу на всех.
Я обнял ее одной рукой.
- Ну, это потому, что ты такая взрослая. Довольно скоро вы будете покупать акции и пользоваться мазью от геморроя.
Она хихикнула.
- Отвратительно!
На прошлую Пасху она увидела тюбик с мазью против геморроя в ванной своей бабушки и спросила меня, для чего он нужен. Я был не слишком доволен Барбарой в тот день, поэтому сказал Фэй прямо.
- Сам пользуйся этой мазью, - поддразнила она. - Потому что ты такой старый.
Игривая манера оскорблений была новой для Фэй, и я нашел ее довольно милой. Я взъерошил ей волосы и подыграл.
- Сколько мне лет?
- Ты такой старый, что, когда выходишь из музея, срабатывает сигнализация.
Я расхохотался, чувствуя себя лучше, чем когда-либо за долгое время. Одна из моих девочек стала прежней.
- Я люблю тебя, малышка, - сказал я, все еще хихикая.
- Я тоже люблю тебя, Большая Mамочка.