========== Намо Мандос ==========
Тьма. Толпа теней. Тронный зал Мандоса. Вала мрачно поднялся на ноги, почти упираясь головой в потолок.
— Вы нашли его?
— Да, Владыка… Мы нашли Пламенного… Он творит даже здесь…
— Что он делает? Творит? Но как? — голос Намо прокатился эхом горного обвала по залу и коридорам вокруг.
— Мы не знаем, как это происходит… но его душа не раскаивается… он живой… — фантомы вокруг Намо дрожали, мерцали, словно пламя свечей на сквозняке. — Пламенный собирает своих детей…
— Так поймайте его! Почему он живой? Как Дух может быть живым в моих Чертогах?! — Владыка Судеб вновь громыхнул, ударяя конечностями по трону. Толпа служителей полегла ниц перед хозяином Небытия.
— Мы не знаем, почему Дух ожил… они построили дом… мы не можем его разрушить…
— Что?! Дом? У меня в чертогах ДОМ Пламенного Духа? — Намо в изумлении опустился на трон и застыл бесформенной массой. Задумался: как такое возможно? Как Фэанаро смог создать дом в пустоте небытия? Может быть, Стихии зря прикладывали столько усилий, чтобы заполучить мятежный Дух? Похоже, что душа Фэанаро не только не будет страдать, но принесёт ещё немало «головной боли» Намо Мандосу. Вала вновь поднялся с трона. Обдал волной ледяного холода трясущиеся тени своих служителей. — Уничтожить! Стереть! Заставить страдать!
— Да, Владыка! Мы сделаем всё возможное… — став ещё тоньше и прозрачнее, безликие фантомы дрожащей дымкой тумана уползали из зала и растворялись в сумраке лабиринта бесконечных коридоров чертогов Мандоса.
Намо дождался, пока последняя из них не исчезла из поля видимости, и гудящим смерчем покинул свой трон. Вала решил навестить Манвэ.
***
Высунув от старания кончик языка, один из Амбарусса раскрашивал стену дома. Вот вернётся отец и обрадуется! Второй валялся на зелёной лужайке, играя с маленьким лисёнком. Рядом в саду, под раскидистыми ветвями яблони сидел Макалаурэ и что-то тихо мурлыкал себе под нос, перебирая струны арфы.
Тени сгруппировались вокруг лужайки, перетекая из одной ложбинки в другую. Надо заставить fear огненных страдать. Уничтожить дом и сад вокруг него. Безликие вытягивали вперёд отростки и жадно пили жизнь из зелени травы. Заставляли растения умирать, превращая их в пожухлую бесцветную солому. Две самые крупные тени накинули призрачную сеть на лежащего Амраса, заткнули ему рот и попытались уволочь с лужайки во тьму. Лисёнок храбро тявкнул на похитителей, защёлкал маленькими острыми зубками, пытаясь ухватить одного из фантомов.
— Тэльво! — обернулся на звуки лая Амрод, роняя из руки кисточку. — Нет!
— Амбарусса, что случилось? — откликнулся из-за деревьев Макалаурэ.
— Майтимо, Кано! — душа Амрода становилось прозрачнее и прозрачнее, потому что близнец показывал на брата, исчезавшего во тьме, подкравшейся со всех сторон к лужайке. — Нет!
— Амбаруссар? — Атаринкэ выглянул в окно своей мастерской и, бросив инструменты, выпрыгнул в окно, бросаясь на помощь Амрасу. — Моргот вас задери!
— Торонья? — Маэдрос показался на крыльце дома и тоже сломя голову рванул вперёд: к призрачному покрывалу безликих, накрывшему уже большую часть лужайки у дома.
— Отпусти его! — подбежавший первым, побледневший белее снега менестрель огрел крайнего фантома арфой, но инструмент прошёл сквозь тёмный силуэт, не причинив ему вреда. — Пошли вон отсюда!
— Тэльво! Нет! — полупрозрачный Амрод добежал вторым и вылил на тени, тащившие Амраса, краску из ведра, ручку которого он всё ещё сжимал в руке. Шевелящая множеством конечностей туманная пелена в испуге расступилась, и жидкость оказалась на траве.
— Братья, пойте! — быстро сориентировавшись в случившемся, скомандовал Маэдрос. — Громко!
— Что за бред ты несёшь? — обернулся на него Куруфин, сурово сдвигая брови и отламывая от яблони ветку потолще. Замахнулся на атакующих безликих. — Сгиньте, сволочи! Сгорите, твари!
— Что? Петь? — замешкался Макалаурэ, продолжая безуспешно колотить тени арфой.