Блин, ещё этого не хватало. Я закрыл глаза и приготовился к удару. Вместо этого услышал голос. — Подожди, пожалуйста! — я повернул голову и увидел склоняющуюся ласку. — Мне очень жаль, у вас есть основание злиться, но, пожалуйста, послушайте то, что я хочу сказать.
Разговаривающие Ёкаи — какая прелесть. В глазах поплыло, я больше не мог удерживать печать. Оковы, державшие Ёкая, разрушились, и я упал на землю, потеряв сознание.
***
Пробуждение оказалось для меня не таким уж тяжелым, как показалось. Открыв глаза, мой взгляд тупо встретился с каменным потолком. Дальше, переводя глазами по потолку, столкнулся со сталактитами. Вот тут я сразу понял, нахожусь в пещере. Причем, очень старой пещере, ведь сталактиты достигли гигантских размеров. От любого толчка они готовы упасть на голову любого проходящего.
— Вы очнулись? — с беспокойством в голосе обратились ко мне. Немного привстав, голова резко дала о себе знать. Приложив ладонь ко лбу, одним глазом увидел собеседника. Ей оказалась ласка коричневым окрасом на спине и белым брюшком. Она была практически моего роста. Её голубые глаза отдавали печалью.
— Да, со мной всё хорошо. Просто голова закружилась, больше ничего. Постойте, кто вы? — я внимательно разглядывал её и не видел в ней ничего зловещего.
— Прости, я не представилась. Меня зовут Нодзоми, а это мой брат Иккиру. Прости его, он не хотел тебе причинить вреда. Он лишь хотел понять кто ты и сможешь ли нам помочь. — ласка улыбалась мне самой обычной и искренней улыбкой.
— Стой… — показал жест ладонью. — Ты сказала, что Иккиру меня проверял. А тебе не приходило в голову, что я просто хотел поговорить. А вместо этого получил истощение и лежачее положение. Как после этого вы можете спросить у меня что-либо — раздраженный уставился на брата Нодзоми. Ласка серого цвета с тату на плече в виде черного пламени, отвернулся от меня.
— Прости нас ещё раз. Мы не знали, кому можно верить, кому нельзя. После того как наш дом был разрушен, мы отчаялись, ведь после спячки оказаться во внешнем мире при этом потерять дом. Всё это может сломить любого. —
— Нодзоми, хватит с ним разговаривать. Ты же видишь, он не готов нам помогать. Давай лучше его обратно отнесём и сами справимся. — Иккиру недоверчиво уставился на меня.
— Иккиру мы уже говорили об этом, нам нужна его помощь. Без него мы не сможем остановить Хиру. Тем более в его нынешнем виде. —
— Да что может этот малец в его нынешнем виде. Ты же видела, как этот пацан не смог удержать меня. —
— Да всё потому что, мой юный «Камаитачи», я пробыл пятнадцать дней в полной изоляции и оттачивал свои навыки. Как ты мог заметить, я был в неполной форме. —
— Как ты нас назвал? — они хором переспросили меня.
— «Камаитачи». Я сразу это понял, увидев на вас три признака. У «Камаитачи» крепкие, как сталь, и острые, как бритва, когти, а мех колючий, словно у ежа. Крик этого Ёкая напоминает тявканье собаки. Плюс вас изображают в легендах, как ласки движущиеся в потоке ветра. —
— Значит ты всё знаешь о нас… —
— Нет, не всё. Говори, что хотели? —
— Я прошу выслушай нашу просьбу. Как ты и говорил, мы древние Ёкаи. Люди зовут нас «Камаитачи». Мы умоляем тебя! Пожалуйста, убей нашего брата Хиру, который свернул на тропу зла, сея смерть и разрушения. Мы умоляем тебя! — она опустила голову до самого пола, при этом сложила свои лапки перед головой. Такой поклон в Японии считается самый искренним. За её примером последовал Иккиру.
— Идиоты. — грубо ответил я, потирая лоб. — Вы просите меня убить вашего брата? Я не какой-то там убийца. Зря я выслушивал вас, пожалуй, я покину вас. — вставая к моим ногам, подкатил завернутый в тряпки свёрток с красными пятнами и исходило от него трупным запахом.
— Это часть тела убитого им человека. Если мы оставим всё, как есть, то Хиру продолжит убивать. — они продолжали кланяться. Ноги мои подкосились снова. Меня резко вырвало. Трупный запах заставил опустошить уже и так пустой желудок. Иккира одним взмахом убрал свёрток, и запах пропал.