Через силу сжимая кулаки, я пытался сдержать нарастающий гнев: — Извините, мамаша Хейген…
— Вообще-то мама Моника… Хотя пускай будет так. Вы, детишки неуёмные, всегда норовите сделать по-своему. Это ваша самое большая ошибка — идти наперекор более умного и сильного. — На секунду она отвлеклась и ударила плеткой по гнедым. — Хотелось бы узнать твою версию происходящего в деревне…
— Тебя это никак не должно касаться. Я не просил мне помогать или спасать. Я могу сам позаботиться о себе…
— Ой дура-а-ак… — раздался голос парня.
— Зря… Я хотела по-хорошему, — разочарованно произнесла она.
— Что в моих словах было оскорбительного? Я лишь сообщил тебе истину и не более. Ты сама затащила меня сюда, применив силу. Твой пацан решил ограбить меня, а ты не попрепятствовала этому! Как я заметил, ты прекрасно знала, что тут происходит. Твой слух просто великолепен. Почему ты разрешила своему отпрыску ко мне притронуться?
— Ах ты! — Разгневанный моими словами парень решил пойти на защиту чести своей матери. Он уже было встал, как громкий голос заставил его вернуться на место.
— Сядь на место, Дюк… — приказала Моника. Голос сработал на сыне словно того окатили леденящей водой. — Не расстраивай мамочку. Тебе, Лаит, советую быть сдержанным в своих словах. Видишь, как реагирует мой сын. Следующий раз я вряд ли смогу его остановить…
— Тогда остановите повозку, и я выйду. Не хочу портить вам день своим присутствием.
— Вижу, с тобой очень тяжело говорить. Тогда предлагаю тебе договориться со мной. — Тут она стала выжидать моего ответа.
Недолго думая ответил ей: — Допустим.
— Есть контакт, это радует. Так вот, я обязуюсь довести тебя до ближайшего города в безопасности. Так же всё твоё добро, — не знаю как ты его раздобыл, — будет при тебе. Попрошу лишь оплату за остановку у меня в фургоне и еду. Цена символичная серебрушку в день. Взамен ты мне рассказываешь, свою историю происходящего в деревни, — предложила Моника и очередной раз хлестанула плеткой по лошадкам. Звук удара заставил меня вздрогнуть, но не сбиться смысли.
Я обдумывал каждое слово этой добротной дамы. Было тут что-то нечистое, но что именно, я не знал; это меня и пугало. Зачем Монике нужна моя история, если ей уже всё рассказали? Чую, тут есть свой подвох, ведь не просто так она решила начать этот разговор. Не нужно тянуть кота за яйца, а на прямую спросить у неё.
— Прежде чем я дам свой ответ, мой вопрос: зачем?
— Тебе интересно, зачем мне это нужно. Хороший вопрос, думала ты не задашь его. Скажем так, мне интересно, как такой девятилетний мальчишка смог устроить такой переполох в деревне. Сразу за месяц были опозорены и взяты под стражу все Шваи. А я ведь помню, как это семейство разоряло всех и обогатилась за счет других. Не чурались пожертвовать другом, дабы добиться своей цели. Эти подлые аристократы! Как я их ненавижу. Если бы я тогда была на твоем месте, я бы втоптала их в землю, не оставила бы ничего после них. Это из-за них мой Георг погиб… — увлекшись ненавистью к Швай, она сама не заметила, как сболтнула лишнего. — Извини, очень долго я держала это в себе, вот и накипело.