Мы расстелили чехол позади головы Эллиота.
— Я — за ноги, — сказала Кэт.
Кивком я одобрил ее выбор. Заступив на пластик чехла, я склонился над Эллиотовой головой. Кэт на другой стороне поддела труп за лодыжки и задрала его ноги вверх.
— Готова? — спросил я.
— Готова.
Я продел руки под мышки трупа и поднял свой конец.
Для такого худощавого парня Эллиот что-то многовато весил.
Мы не пытались поднять его в воздух целиком. Гусиными шажками мы с Кэт начали отступать назад — Эллиот болтался посередке, почесывая голой задницей ковер. Это нам никак не мешало — но лишь до поры, пока его поясница не прошлась по границе пластикового чехла, задирая ее.
Пришлось-таки потягать тяжести.
Я рванул труп на себя — Кэт пришлось податься ко мне; Эллиот весь затрясся. Пенис болтался колокольным языком туда-сюда. Кэт издала какое-то жалобное хныканье — выглядела она сейчас, как человек, пытающийся катить амбарное колесо по плохой дороге. Взмокла. Поникла. С каждым ее рывком ее груди подпрыгивали.
Я заметил, что по ее лобку потекли капельки крови из вновь открывшихся прокусов.
Мы опустили Эллиота в центр пластиковой подстилки.
Встав прямо, Кэт все же заметила свою проблему. Поникнув, она смахнула кровь рукой — впрочем, лишь размазав.
— Утечка, — пояснила она мне с кривой улыбкой.
Я покраснел. — Хочешь, я найду что-нибудь для перевязки?
— Я и сама справлюсь. И с этим, и с ногой — а то скоро из моих тапок польется. А нам лишний беспорядок ни к чему.
Она сошла с пластика. Вместо ванны она направилась туда, где остались изолента, ножницы и веревка. Оставив последнюю на полу, она подняля ленту и ножницы.
Моток полетел ко мне. Поймал-таки.
— Пожалуйста, не бросай в меня ножницы, — взмолился я.
— Ну ты и цыпа. — Идя обратно ко мне, она спросила: — Не возражаешь, если мы ему лодыжки смотаем? И запястья? Думаю, так его проще тащить будет. Не будет мотаться туда-сюда.
— Не возражаю, — кивнув, ответил я. — Здравая идея.
Она вложила в мою протянутую руку ножницы.
— Я пойду налеплю пару пластырей, потом мы его замотаем и…
— Если хочешь привести себя в порядок сейчас, — сказал я, — беги в душ и ни о чем не думай. С Эллиотом я управлюсь и сам.
С ее лица вроде как сбежала тень.
— Увяжешь его?
— Да запросто. Не вопрос.
— Уф, это будет здорово. Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
— Я постараюсь управиться со всем быстро.
— Торопиться ни к чему. Но к твоему выходу я всяко о нем позабочусь.
— Превосходно. Только смотри, чтобы кол остался там, где он сейчас.
Я улыбнулся. — Это еще зачем?
— Сам знаешь.
— Он может воскреснуть? — выдвинул я предположение.
— Может, — протянула она как-то странно.
— Я протестую, — выдал я этаким адвокатским голосом.
Она изогнула бровь.
— Если тебя тянет вытащить из него кол, просто предупреди меня сейчас, чтоб я успела одеться и эвакуировать весь район.
— Ни к чему, — сказал я, склоняясь. — Кол из него никуда не денется, уж поверь. Сейчас я его к нему прикручу.
7
Кэт закрыла дверь ванной — не полностью, оставив пару-тройку сантиметров. Наверное, для отхода горячего, пропаренного воздуха. Может, по еще каким-то причинам.
Впрочем, долго гадать я не стал — у меня в перспективе объявилась работенка.
Корпея над Эллиотом, я вслушивался в звуки из ванной: шум воды, скрежет колец задергиваемой занавески, шепот струек из крана. Разум попытался нарисовать картину — как Кэт выглядит сейчас.
Стоя под теплыми потоками воды.