Очередной привет от Брацлава.
Ещё один вьюк лежал на крыльце, а рядом с ним стоял, прислонённый к стене, меч в ножнах, похожих на те, что были у Геральта.
В мечах я мало понимала, но этот был не из тех, которые использовались Братством – на навершии отсутствовало изображение ворона и луня.
Див и Ладимир предусмотрительно не стали убирать со стола выпечку, поэтому мне оставалось только заварить для Шивы чай.
Шива покосился на кружку.
– Сахару можно? – спросил он.
– Конечно, – слегка смутилась я и полезла за сахарницей. Сама я пила несладкий чай, как Ладимир и его знакомые, которых мне доводилось встречать прежде, поэтому у меня даже мысли не возникло предложить князю сахар.
Я поставила сахарницу перед гостем и хотела отправиться за маленькой ложечкой, но Шива внезапно схватил мою руку.
– Интересное кольцо, – сказал он, медленно и словно нехотя отпуская меня. – Откуда?
– Весной купила, – ответила я, посматривая на него с большим подозрением. – На заказ делали.
Шива медленно кивнул, положил в чай три ложки сахара с горкой, медленно размешал и отпил из кружки.
Так как вёл он себя спокойно и на кольцо больше не посягал, моя тревога улеглась.
– Тебе, наверное, надоело ездить туда-сюда? – сочувственно спросил я.
Признаться, Шива сначала показался мне очень неприятным типом. Сложно сказать, почему именно: само по себе лицо его не было отталкивающим и обладало правильными чертами. То ли во взгляде его глаз, водянисто-голубых, было что-то мерзкое, то ли в привычке кривить губы… не говоря уж о манере хватать полузнакомых людей за руки.
Однако теперь он вызывал скорее сочувствие. Див ни во что не ставил младших князей, за исключением своего брата, Леда Серебряного, и Бересклета, который князем формально не был, но к которому относились, как к князю. Мягкосердечием Див никогда не отличался и обращался с младшими князьями жестоко. Это легко объяснялось – ведь когда-то они его предали и отправили на смерть, – но одно дело – знать об этом, и другое – видеть вживую.
Шива, похоже, уловил сочувствие в моём тоне и посмотрел на меня с интересом.
– Мне непонятно, почему ему понадобился именно я, – сказал он. – За своими вещами и вещами ведьмака он мог с таким же успехом послать Ладимира.
– Может, это как-то связано с возвращением Геральта в его мир, – предположила я.
– Вчера утром он от этого отказался.
– Так он же передумал.
– Передумал? – удивился Шива.
– Так Див сказал. Геральту, наверное, нужно было с ним поговорить.
– А мне казалось, Див здесь ни при чём, – протянул Шива.
– Меч неплохой, – сообщил Див, появившийся из ниоткуда и устроившийся на табуретке между мной и Шивой. – Не шедевр, но для Геральта сойдёт.
Я встала и ушла в избу, чтобы не мешать.
– Что за история с ведьмаком? – спросил Шива.
– Расслабься, – ответил Див. – Не думаю, что тебе сегодня придётся заниматься созданием порталов.
– Анна сказала, что он передумал.
– Похоже, он передумает обратно…
На терраску зашёл Геральт, и первым, кого он увидел, оказался Шива. Див быстро сказал:
– Она в доме.
Геральт окинул Шиву неприязненным взглядом и прошёл в избу.
Я сидела на кушетке. За время прогулки моё печально-жалостливое настроение «Меня никто не любит» превратилось в «Убила бы вас всех», так что Геральт выбрал не самый удачный момент для разговора.
Когда он сел рядом, я попыталась отодвинуться, но отодвигаться было некуда – рядом лежала подушка и начинался столик.
– Я не хочу тебя слушать, – сказала я. – Намылился возвращаться – валяй, но только поскорее.
– Я хотел…
– Меня не волнует, чего ты хотел, – оборвала его я. – Нас ничего не связывает, и ты волен уйти в любой момент, не вдаваясь в объяснения.
– Я…
– Ты не понял? У меня нет никакого желания тебя выслушивать. Оставь меня в покое.
– Ты правда этого хочешь? – спросил он.
– Ты меня обнимаешь, целуешь и считаешь, что мы друг друга слишком долго избегали. На следующий день оказывается, что ты не желаешь здесь оставаться. Как я должна к этому относиться? Лить слёзы в три ручья и изображать «Прощание славянки»?
Он слегка сощурился.
– Можно просто ответить? Если б я знал, стал бы я тебя спрашивать.
Я оторопела.
– Какой же ты…
– Я грубый, наглый, циничный ведьмак и ни во что не ставлю чувства других. Ты мне не ответила.
Я хотела встать, но он обнял меня и усадил обратно.
Вырываться не имело смысла. Я дёрнулась пару раз, но для него это было всё равно что трепыхание малиновки.