– Твою мать… – осознание того, что я убила невинную старуху, не укладывалось в голове. – Твою мать! Твою мать! – вскочив на ноги, заметалась по передней, понимая, что надо бежать, но колени и руки дрожали так, что точно выдали бы во мне преступницу.
Дверь со стороны кухни тихонько скрипнула.
– Госпожа Грелод? – тонкий детский голосок за спиной напугал меня до мурашек. Я медленно обернулась, увидев русого мальчугана лет десяти в синей рубашке и пятилетнюю щуплую девчушку в зеленом платьице, высунувшуюся из-за дверного косяка.
Вслед за ними робко выглянули ещё двое темноволосых чумазых мальчишек в штопанных рубахах. И все дети одинаково глядели то на меня, то на сладкий рулет.
– Почему Грелод кричала? – спросил старший мальчишка.
– Кричала? – нервно пропищала я и прокашлялась, добавляя голосу твердости. – Не знаю. Я не слышала. Я… я просто зашла угостить детей сладостями.
Внутри всё сжималось от ужаса, но Ваббаджек повернулся ко мне радостной стороной. Руками я вцепилась в рулет и посох так, словно они могли меня удержать. Ладони вспотели и правая рука начала сползать по древку.
– Ух ты! – белокурая малышка выбежала ко мне навстречу, протягивая тонкие грязные ручки. В её огромных глазах на миг засветилась радость, но вдруг она остановилась, и счастье померкло. – Это правда нам? И правда можно?
– Можно, – прохрипела я, не узнавая собственного голоса. Жалость к сиротам стискивала сердце, но страх обездвиживал.
– Грелод не разрешает сладости. Только овощи, – с подозрением пробубнил второй мальчик из-за двери.
– Можно, пока она не видит, – я прошла на кухню, положила рулет на стол и взяла нож. Запястье согнулось от непривычной тяжести. Пришлось даже отставить в сторону посох – собственные мышцы ополчились против меня. Всё дрожало от осознания содеянного, безвыходности и страха под полным надежды взглядом четырех голодных заморышей.
«Что если Грелод оживёт?» – в ужасе подумала я, опуская лезвие в мягкий рулет. Красное варенье окрасило нож, и у меня резко потемнело в глазах. Потребовалось время, чтобы понять, что это не кровь. Удивительно свежий, сладкий запах ягод обрадовал меня не меньше, чем детей.
– Земляника, – выдохнула я, разделяя сладость на четыре ровные части. Девчушка первой схватила кусок со стола и жадно впилась в него так, словно её целый день не кормили. Остальные дети угощались нерешительно, но на их лицах светились счастливые улыбки. Я в бессилии опустилась на лавку и сжала кулаки, впившись в ладони ногтями, чтобы хоть немного за болью скрыть бьющую меня лихорадочную дрожь.
– Надо бы оставить немного Констанции, – вдруг сказал старший.
Стукнула входная дверь, и раздался женский голос. Я осознала, что надо бежать и чем быстрее, тем лучше.
– Я вернулась! К Марисе такая очередь, просто жуть! Хорошо, что успела… – на кухню впорхнула молодая имперка в длинном льняном платье и косынке. В её руках лежала наполненная овощами и мясом корзина.
– Где Грелод? – улыбаясь, спросила она, увидела, что дети едят сладости, и недоуменно взглянула в мои перепуганные глаза.
– Не знаю, – пожала плечами и повторила историю рассказанную детям, попеременно то краснея, то бледнея. – Я, надеюсь, не нарушила никаких правил? – голос подозрительно подрагивал, хоть я и пыталась держать себя в руках.
– Нет, что вы! – в карих глазах девушки загорелось волнение. – Спасибо, что принесли угощение… И хорошо, что вы не встретились с Грелод, она очень строгая. Впрочем, странно, что она куда-то ушла… Обычно в это время она готовит обед.
– Что ж, пожалуй, не стану вам мешать, – я встала из-за стола, забрала Ваббаджек, окинула взглядом доевших старуху детей, и с нервной натянутой улыбкой покинула «Благородный сиротский приют».
========== Глава шестая. Лик Пустоты ==========