Горничная изменилась до неузнаваемости: похудела, щеки ввалились, одежда висела на ней бесформенным мешком. Прекрасные каштановые волосы, которые когда-то являлись предметом её гордости, были коротко подстрижены. Именно такое наказание было добавлено Де Ниро к её заключению. Миллз пала духом и со смирением ждала смерти на вертеле или в донорской клетке. Однако Дженнифер внушала ей, что все рано или поздно наладиться.
— Ты не знаешь нашего Лорда, Джен. Он не способен прощать ошибки. Любой слуга, который провинился перед ним, в скором времени умирал, — горестно вздохнула Дэни, кутаясь в теплое одеяло, что принесла ей сердобольная Джекки.
— Я с ним поговорю, — произнесла твердо Дженнифер, — он не может вечно злиться на тебя.
— А на тебя? Вы с ним разговариваете? — спросила Дэниэль, садясь на холодный пол.
Блондинка умолкла. С той проклятой ночи она не видела Роберта. Тёмный Господин словно избегал её. На кухню все время приходил Мартин и готовил плоть по своим только ему известным рецептам. Этот факт немного успокоил Джен. Скорсезе в отличии от своего Господина обладал веселым, общительным характером, с охотой помогал поварам и всю дорогу травил пошлые неприличные байки из своей молодости. Они и скрашивали одинокие дни на кухне. Джен часто рвалась наверх в комнату Роберта, чтобы поговорить с ним и вымолить прощения для Дэни. Но что-то всегда останавливало её. Девушка понимала, что её врождённая гордость не позволяет ей унижаться перед Де Ниро. Как бы тяжело не было её друзьям, она не собиралась стелиться перед людоедом.
— Я не говорила с ним. Он не хочет меня видеть. Я просто не могу унизиться перед ним. Даже ради вас! — крикнула Дженнифер, — я так верила, что у него есть сердце, что он способен любить, но… Я очень хочу помочь вам с Джошем, но не могу.
Слёзы душили Лоуренс, и она прижалась к шатенке.
— Я знаю, знаю. Ты не виновата. Ты просто пыталась помочь нам. Но Де Ниро слишком силен. И в моральном плане, и в плане магии. Он — Господин Тьмы, и это место покровительствует ему. Никто не в силах одолеть его. Даже Светлые боятся соваться сюда, — начала утешать её Дэниэль, — только одна девочка была здесь, как дома.
— Девочка? — Дженнифер вскинула голову. Ребёнок в замке Тьмы. Она никогда раньше не видела здесь детей.
— Много лет назад, когда мне не было и 20, Мартин и Лео привезли сюда маленькую девочку со светлыми волосами и умными серыми глазами. Она назвала меня Гермионой, — тепло улыбнулась Миллз.
— Её съели? — Лоуренс чувствовала, что по её спине бегают мурашки. Ребёнок… Господи, Де Ниро ест детей. Лоуренс ощутила, что в её душе закипает гнев.
Горничная открыла рот, чтобы продолжить рассказ, но в этот момент дверь в темницу открылась и вошёл Кроу.
— Джен, Господин хочет видеть тебя. — произнес страж замка, и Джен безропотно пошла за ним наверх.
Они поднялись по лестнице, и Тёмный отвел девушку в незнакомую ей часть замка. Здесь было мало света, то и дело дул холодный ветер и на стенах висела паутина. Дженнифер ощутила, что ей страшно.
Наконец, Рассел подвел её к красивой двери из красного дерева. Лоуренс посмотрела на него, вздохнула и подошла к двери.
Толкнув её, служанка осторожно вошла внутрь помещения. То была ванная комната неимоверных размеров. В воздухе был растворён запах лесных трав, приветливо горели свечи, и на миг Джен успокоилась. Но спокойствие овладело ей лишь на миг. Тут же она увидела несчастных доноров в круглых клетках. Они тихо стонали, и их взоры были прикованы к огромной мраморной ванне в которую по тонким трубкам текла их кровь. В этой ванной гордо восседал Роберт и с наслаждением нырял в кровавый омут. На его лице горел здоровый румянец, глаза пылали удовольствием. Лоуренс ощутила, что у неё подгибаются ноги. Чудовище, Де Ниро был настоящим чудовищем. Которое купалось в крови.
— Дженнифер, — наконец Господин обратил на неё внимание и поманил к себе. Не чувствуя ногами пола, блондинка подошла к ванне и замерла.
— Я был очень сердит на тебя за то, что ты сделала в лесном домике. Мне безумно хотелось свернуть тебе шею и съесть тебя сырой. Однако меня останавливали мои чувства к тебе, — начал лениво Де Ниро, вглядываясь в лицо девушки.
— Не лгите хотя бы себе, Милорд. Такой, как вы, не может чувствовать что-то доброе и хорошее. Я тоже верила, что вы умеете любить и сострадать. Но сейчас я вижу вас в кровавой ванне. — Джен говорила беззлобно, без ненависти.