— Эм… — замялся Тузи, отнимая лицо. — А Вы кто? Я Вас знаю?
— Тузи, милый, — проговорил Великолепный, снимая очки и шляпу. — Это же я, Сплендид. Неужели не узнал?
— Нет, — честно признался Зубастик, заметно веселея. – Ну, как там говорится, богатым будешь. Может, ты войдешь? А то тебя так увидят, фанатиков не оберешься.
— Точно, да.
Летяга вошел внутрь дома, оглянувшись по сторонам и убедившись, что его никто не видел. Бобренок закрыл дверь и сразу же побежал на кухню, искать хотя бы какого-нибудь угощения для своего внезапного гостя. Сам же герой сел на диван в прихожей и стал осматривать жилище своего фаната. Признаться, он никогда ни к кому, ни к какому фанату в гости не ходил, несмотря на многочисленные приглашения, сегодня это был его первый поход в его жизни. И теперь, оглядывая комнату, он потихоньку стал понимать, насколько сильно Тузи любил Сплендида.
Гостиная была не очень большой. Похоже, к бобренку не так часто приходили, но если его все-таки навещали, то посиделки обязательно превращались в шумную вечеринку. Во всяком случае, сейчас в комнате царил небольшой кавардак: тут и там были разбросаны вещи, на околодиванном столике горой возвышалась немытая посуда, пахло сыром и прочими продуктами. Но это все были мелочи. Главное в гостиной было то, что на стенах. А там в рамках висели самые красивые плакаты и вещи вместе со Сплендидом. Всего рамок было четыре, по одной на каждую стену. Одна таила в себе самый первый номер комиксов о супергерое, выпущенную еще лет, пожалуй, пять назад. Другая — маленькую футболку с символом летяги, которую, возможно, Тузи надел первую в своей жизни. Третья рамка скрывала под собой плакат с Великолепным, где тот поднимал огромную глыбу. А четвертая…
В четвертой рамке белка-летяга увидел рисунок Тузи. Конечно, бобренок не отличался художественными задатками, но было видно, что над этим произведением он работал очень долго и очень усердно. На рисунке был изображен Сплендид и сам Тузи. Они сидели на цветастой лужайке в обнимку и смотрели на небо (оба героя были изображены со спины, лиц практически не было видно). А там облака сформировались в некое подобие замка, который был открыт всем и вся. Там не было крепостных стен и защитного рва. Зубастик, указывая пальцем на этот «замок», будто говорил: «А вот там мы бы с тобой жили. И никому не отказывали бы в помощи. Мы бы помогали всем нуждающимся, наказывали бы всех преступников и перевоспитывали бы их». На глаза супергероя навернулись слезы. Еще никогда он не видел таких трогательных произведений, сделанных от чистого сердца.
— Ты извини, что у меня тут не убрано, — сказал Тузи, вернувшись со стаканом чего-то горячего. — Кстати, я тут кофе тебе развел. Прости, что не поинтересовался у тебя, какой ты больше любишь: растворимый или заварной… А, ты смотришь на рисунок, — бобренок проследил за взглядом своего кумира. — Неужели тебе нравится это?
— Тузи, — Сплендид не мог держать себя в руках. — Почему ты мне раньше этого не показывал?
— Ну, я думал, тебе будет неинтересно, — замялся Зубастик. — Ты же всех спасаешь, какое тебе до меня дело.
— Ты с ума сошел? — Великолепный был слегка возмущен подобным заявлением. — О чем такое ты говоришь? Мне не до тебя?! Да как ты вообще мог такое подумать!
— Прости, — снова замялся бобренок. – Ну, я просто подумал, что раз твой долг — защищать слабых и беззащитных — то я буду своими рисунками и фанатизмом только мешать. Стану обузой, а я не хочу этого.
— Милый Тузи, — Сплендид взял руку подростка и прижал к своей груди. — Ты даже не представляешь, как мне, честно говоря, не хватает такой преданности. Ты по сути единственный, кто не стремится завладеть мною полностью, кто просто стоит в сторонке, но при этом не перестает верить в меня и обожать меня.
Эта речь очень смутила бобренка. Он довольно редко виделся со Сплендидом непосредственно, без его маскировки, да и то все эти разы он был в толпе фанатов, которые едва не сносили героя своими вопросами. В принципе, Великолепный был прав — Тузи был единственный, кто не принимал во всем этом безумном «интервью» участия, а лишь тихо стоял и смотрел восторженными глазами на героя, не осмеливаясь подойти к нему поближе. Щеки у Зубастика покрылись румянцем, скрывшим веснушки, сам подросток как-то сжался и неловко улыбнулся.
— Да ладно уж, — сказал он. — Давай уж кофе пить, а то он остывает.