- Совсем распоясались, - озвучила Вобла мои неодобрительные мысли. - А ежели на нас какой супостат нападёт?
- Кто? - удивился провожатый. - Пётр Степанович, светлая ему память, умудрился под корень извести всех своих деловых партнёров. Главное, чтобы Фёдор Петрович продолжал держать ситуацию под контролем и всё будет чики-пики.
Забавная была у нашего сусанина речь: вроде разговаривает, как интеллигент и вдруг вставляет нечто эдакое.
- Чудной у тебя базар, - сказал я, не сумев подобрать лучшей формы для вопроса. Вобла только хмыкнула.
- А это, чтобы у собеседника когнитивный диссонанс вызвать, - проводник остановился и что-то нажал на стене. - А пока он раздупляется, можно его и пёрышком пощекотать.
- Ох уж эти бандюки-интеллектуалы! - Вобла покачала головой. - Запомни, дружок, пока ты станешь эти свои психологические экзерсисы крутить, тебя и самого шлёпнуть могут. Да и не все поймут, что ты вообще за шнягу им плетёшь. Это только мы обращаем внимание да дурацкие вопросы задаём.
Кусок стены отъехал в сторону, и мы вошли в большое квадратное помещение, стены которого состояли из шкафов, хранящих оружие. В центре помещения стоял чёрный овальный столик с парой мониторов и кофемашиной. Кроме этих предметов мебели, здесь обнаружились и ещё два: задумчивый Теодор и возбуждённый Лавруша. Лавруша весьма напоминал Пятачка, сразу после того, как тому удалось увидеть помочи Кристофера Робина
- Ну всё, адьёс, - сказал наш проводник и вышел. Стена стала на место.
- Господи, сколько на свете болтунов! Вздохнула Вобла и опустила свой тощий зад в красное кресло. - Если помечтать...Ах, разрешили бы мне укорачивать идиотам языки, глядишь и нервы бы стали спокойнее. Эй, парни, мы пришли, если что.
Я пожал руки Теодору и Лаврентьеву, очень сильно надеясь, что ладони не успели вспотеть. Сами понимаете, переход с морозной улицы в тепло, вот и получается такое. И вовсе не оттого, что я немного чего-то опасаюсь. Пожав руки, я сел в кресло рядом с Воблой. Теодор посмотрел на часы и поморщился.
- Чего ждём? - я постарался, чтобы мой голос прозвучал как можно увереннее, но под конец фразы этот гад едва не превратился в писк. Вобла протянула руку и крепко сжала мои пальцы в своих.
- Фёдор Петрович задерживается, - проблеял Лавруша. - А без него велено не начинать.
- Не велено, значит? - тонкие губы женщины сложились в саркастической улыбке. - Барин велел его обождать.
- Это - точно, - донёсся весёлый голос из-за наших спин. - А барин, чертяка, суров, может и плетей дать на конюшне.
Ага, а вот и Утюг младшенький подтянулся. Вместе с Самойловым, который последнее время настойчиво изменял своей прежней привычке общаться с призраками. Видимо по той причине, что сумел пообщаться с настоящими. Теперь Виктор Семёнович говорил очень мало, только по делу и почти не матерился. Даже интересно: что такое с ним приключилось в Бездне? Думаю, что этого никто и никогда не узнает.