Из глубокой задумчивости его вырвал звук движения. Лежавшая рядом с ним на кровати девушка повернулась на другой бок и продолжила размеренно дышать во сне. Пауль посмотрел на неё. Совершенно голая Сабина мирно посапывала. Светившая в окно луна, позволяла рассмотреть её обнаженное тело. Её грудь, её бёдра пробуждали страстные воспоминания о прошлом вечере. Как он покрывал всё её тело поцелуями и её губы издавали одобрительные стоны. Потом эти же губы делали такие вещи, о которых в приличном обществе и не вспоминают, а в кругу близких друзей хвастают. Сабина прекрасная любовница и всё что ей нужно, - это секс. А большего он и не хотел. Его рука потянулась чтобы приласкать тело девушки, но на половине пути остановилась.
«Нужно еще раз просмотреть записи встречи», - не помня в какой по счёту раз, подумал Пауль. Поднявшись с кровати, пытаясь не издавать лишнего шума, он вышел из спальни. Умывшись и одевшись, он зашел в комнату, обустроенную в виде кабинета. Там, перед шкафами набитыми книгами, стоял старый дубовый стол. Этот стол достался ему с квартирой, как и еще куча старой мебели. Но только стол остался, и даже больше, его отреставрировали. Он весь оказался завален различными книгами, журналами, газетами, тетрадями и блокнотами полными записей. Главное же место для работы занимали лишь блокнот с записями, сделанными во время встречи, карточки по которым он проводил тест и большая тетрадь, где он полностью записал всю последовательность произошедших во время встречи событий. Всё что ему только удалось вспомнить, каждую мелочь, каждое движение и взгляд убийцы. Открыв её, он включил настольную лампу и погрузился в чтения.
Конвоир ввел в комнату человека, с виду он казался вполне нормальным. Но если определять психическую нормальность только по внешнему виду, можно пропустить слишком много интересного. Усадив человека в неудобный стул, конвоир начал пристегивать его. Пауль хотел сказать, что это не обязательно, но потом передумал. Если этот человек окажется психически нездоровым, то от него можно будет ожидать любых действий. Дождавшись пока конвоир закончит свою работу и выйдет, Пауль решил начал разговор. Но он не успел сказать ни слова. Его прервал человек сидевший прямо перед ним, хорошо пристегнутый к стулу и бетонному полу.
- Кто вы? - спросил он, пытаясь разглядеть лицо сидевшего напротив. Светившая прямо ему в глаза лампа мешала сделать это. Зато позволила Паулю очень хорошо рассмотреть его лицо. Светлые волосы, голубые глаза, ровные черты лица. Человек сидевший перед ним выглядел очень сильным. Скорее всего он имел непосредственное отношение к СС. Возможно проходил службу в каком-то, не самом знаменитом подразделении. В его глазах читался страх, он явно не понимал по какой причине его сюда привели. - Я уже рассказал всё следователю. Чего вам еще от меня нужно? Я и так признался во всех совершенных мною злодеяниях, но чужие брать на себя не буду.
- Я врач, - в конце концов прервал молчание Пауль. - Я просто хочу с вами поговорить и провести несколько тестов, если вы не против. - только произнеся последние слова, он понял, что они не имели никакого значения, что сразу же подметил сидевший напротив человек.
- Если я не против? - усмехнувшись повторил он. - Как будто у меня есть выбор.
«И правда, выбора у тебя нет», - подумал Пауль и потянулся за лежавшими на столе карточками. Но потом передумал. Он никогда не разговаривал с подобным человеком, поэтому немного нервничал. Хорошо, что благодаря особому освещению, это было сложно заметить. Открыв блокнот и взяв ручку, он приготовился записывать.
- Хорошо. Назовите свое имя и возраст, - начал он.
- Но, я же уже все это сообщал, - удивился пристегнутый к стулу человек, тем не менее, не дожидаясь объяснений ответил. Сказывалась военная служба. - Мое имя, Генрих Гейзер. Мне 28 лет.
- Итак, Генрих. Здесь у меня есть несколько карточек, - сказал Пауль поднимая лежавшие на столе карточки, - на каждой есть рисунок. Я буду показывать вам их по порядку, а вы говорите, что там видите, - и он поднял первую карточку. Увидев, что его собеседник не может рассмотреть её, Пауль положил карточку на стол прямо перед ним.