- Ну как, ты доволен разговором? - он произнес это, не отводя глаз от документов и продолжая делать записи. «Любовь к своему дело, вот что я унаследовал», - подумал Пауль, глядя на работавшего отца.
- Это оказалось, - он немного замялся, стараясь подобрать нужное слово, - неожиданно, - наконец нашел он слово лучше всего характеризующее то что произошло. Этот ответ вызвал неожиданный интерес со стороны господина фон Секта. Он оторвался от своей работы и посмотрел на сына. Они никогда не были достаточно близки, даже как для отца и сына. Поэтому выражение лица и ответ данный его сыном, вызвали у него интерес. Он никогда не видел своего сына таким увлеченным. Все что он предлагал ему, никогда не вызывало такой реакции. На момент ему захотелось узнать, что же еще может вызвать у его сына такую реакцию. Но потом, под грузом навалившихся на него забот, решил отложить это.
- Просто ты впервые разговаривал с человеком, лишившим жизни более десяти людей, - начал господин фон Сект, при этом вернувшись к своей работе. - Хотя мне он показался вполне нормальным. Конечно за все время допроса он почти не выказывал никаких эмоций, хотя и сожалел. И, это удивительно, - он вновь отвлекся от своей работы, - мне его сожаления показались настоящими, а я общался с многими похожими на него. Некоторые вели себя более чем странно.
- Со мной он себя тоже вёл вполне нормально, но только вначале, - сказал Пауль глядя на отца. Ему была интересна его реакция. Заинтересуется ли его отец? Задастся ли он вопросом: «Неужели его сын сумел узнать что-то, чего он сам не смог?»? Это немного напоминало рыбалку. Ты забросил крючок с наживкой и ждешь дернется ли поплавок. И поплавок дернулся. Да еще как.
- Что ты имеешь в виду под, только в начале? - господин фон Сект и вправду заинтересовался. Сколько лет он проводил допросы? Скольких разных людей ему приходилось слушать? Скольких раскалывать? Он был уверен, что досконально изучил человеческую натуру. Но время идет. Он, видимо, слишком постарел, упустил что-то. Его взгляд уперся в ликующее лицо сына.
- Какой твой вывод? Почему он совершал эти убийства? - с улыбкой спросил у отца Пауль. Ответ несколько обезоружил его. Хотя сказать, что он был совсем уж неожиданным нельзя.
- Меня не интересует, почему, - строго начал господин фон Сект, - единственное, что я хочу знать, совершил он эти убийства или нет.
- Тут сомнений быть не может, он убийца, - начал Пауль, но его тут же прервал отец.
- Большего мне и не надо, - констатировал прокурор и уже хотел вернуться к своей работе, но его вновь отвлек молодой врач.
- Неужели тебе не интересно, по какой причине мужчина может убить женщину, которую сам же и называет первой своей любовью? - Пауль решил надавить на отца, призвав на помощь его природное любопытство. И это удалось, господин фон Сект посмотрел на своего сына в ожидании ответа. - Всему виной — страх, - увлеченно начал Пауль и не обращая внимания на отца, уже открывшего рот чтобы задать вопрос, продолжил. - Я узнал, и даже не спрашивай, как это у меня получилось, что во время его службы в СС, с подразделением в котором он служил произошло нечто странное и ужасающее. Иначе описать это, я не могу. Он сам не мог описать увиденный им ужас. Это поразило его очень сильно, иначе почему он ушел из СС? Оттуда так просто не отпускают. Вернувшись к любимой девушке, он пережил какой-то припадок, в результате которого и убил её, - закончил Пауль и только после этого понял, что по мере того как рассказывал, почти встал со своего кресла.
- А что насчет других женщин? Тоже припадки? - поинтересовался господин фон Сект.
- Несомненно. Он принимал их за то, что напугало его. Его убийства, - это попытка защититься. Убить раньше, чем убьют тебя, - заключил Пауль. Часть того, что он говорил сейчас отцу, сама по себе формировалась в его голове. Рассказывая он приходил к единственному, правильному, по его мнению, выводу. Картинка собралась сама собой. Генрих Гейзер убивал, потому что пытался защититься. Все эти женщины казались ему тем, что он увидел в лесу. Тем, что тогда пыталось его убить. Но что это было?