Боже, она вспомнила, он ездил на девчоночьих тачках на свидания! И как только он — Вот ты, детка! — звучит знакомый голос. Она вздохнула, прежде чем оборачиваться. Она действительно не справилась с этим. Но она оказалась в ловушке. Она обернулась и улыбнулась своему последнему школьному бойфренду, капитану футбольной команды, президенту старшего класса, Уничтожителю Ее Девственности, Дэйлу Бойджоку.
И также самому скучному человеку из живущих.
— Как ты, Дэйл? — спросила она без энтузиазма. — Я так рада, что ты пришел.
Дэйл шагнул вперед и сверкнул своей прекрасной улыбкой и сказал своим красивым голосом с двусмысленностью, — Я бы не пропустил это.
И она подумала, что она умрет или закричит на него или того хуже, но она зависла с ним, болтая о пустяках. Ей удалось направить их к бару за каким-то вином, чтобы она смогла наткнуться на других людей и не остаться в одиночестве, для разговора с Дэйлом один на один.
Дэйл боролся с этим, пытаясь увести ее в сторону для разговора наедине. Но он тоже привлекал довольно много внимания и наслаждался этим. Высокий блондин, прекрасные голубые глаза, естественный лидер, замечательный атлет — Польско-Американский бог Дэйл Бойджок. Он был Охотником Всех Охотников в старшей школе но он был таким скучным и как только она могла переспать с ним?
Из любопытства, конечно. Она жила не в эпоху Тети Вики, и почти все ее подруги — делали это, — много раз, и он был самым подходящим бойфрендом, и она просто умирала от любопытства и сама сделала ему предложение.
Он был шокирован. Но он пришел.
В мотеле он действительно был милым и нежным, обращался с ней, как с фарфоровой куклой, и ей пришлось столкнуться с тем, что некоторые его части были довольно интересны.
Но почему-то Дэйлу удалось сделать скучным даже это. И возвращаясь домой она знала, что она просто не могла быть с ним когда либо, никогда, но она не могла придумать вежливого способа…
И затем она повернулась в автокресле и сказала ему, что он был лучшим любовником из всех, кто у нее когда-либо был.
Сначала он рассмеялся, разумеется. Затем он взглянул на нее и увидел, что она серьезна, его загорелое лицо, обрамленное белокурыми волосами нахмурилось, он притормозил машину и допрос начался.
Оглядываясь назад, она решила, что справилась с этим почти идеально.
Знал ли он его?
Кого?
Другого парня.
Ну, она знала, что Дэйл знал некоторых из них.
Некоторых из них? Их было больше одного?
Ну, да.
Кто?
Дэйл, я не думаю, что действительно могу — Сколько же?
Сколько? Какая разница, возможно — Она испытала положительно злую радость в издевках над его гордостью. После того, как она провела подобным образом полчаса, она позволила ему заставить рассказать ему — правду, — что было где-то между пятнадцатью и дюжиной. Она не помнила точно.
Потом он наклонился к ней и открыл пассажирскую дверцу и велел ей убираться.
Пытаясь сохранить серьезное выражение лица, она смиренно вылезла из его машины, закрыла за собой дверцу и стояла, опустив голову, сложив руки, пока машина не тронулась.
По дороге домой она довольно хихикала.
Это действительно идеальное решение. Его гордость не позволила ему рассказывать о ней другим, и даже если-бы он рассказал, никто не поверил бы в россказни о Принцессе Даветт. И, что лучше всего, она больше никогда не будет беспокоиться о Дэйле Бойджоке. И его не было четыре года.