- Пустите, - повторил он. - Коли его сюда притащили, надо сделать так, чтобы он потерял для той твари всякую ценность.
- Что вы задумали? - вопросил Понедельник Уилкокс и шагнул вперед, прижимая Библию к груди.
Авторитет пастора иные недалекие личности оспаривали из-за его имени, которое казалось языческим. Им приходилось иметь дело с его супругой. Почтенная Честити, сдвигала чепец с макушки, словно поднимала забрало, упирала руки в бока и зычным голосом напоминала, что Господь именно в этот день занялся Сотворением мира. Всех занимало, как же Уилкоксы назовут ребенка, но Господь в своем милосердии не ниспослал им детей.
- Тело надо разрубить, - пояснил Чарли. - И куски пересыпать солью. А уж тогда и в гроб можно будет класть.
Вдова, онемевшая от такого святотатства, приоткрыла рот и обвела толпу сочувствующих потрясенным взглядом. По комнате побежал ропот. Понедельник Уилкокс судорожно вздохнул и прижал Библию к груди.
- Тебя обуял дьявол, Чарльз Котрелл! - дребезжащим голосом выкрикнул он. - Опомнись! Сам нечистый говорит сейчас твоими устами!
- Нечистый сейчас вот здесь! - настаивал Чарли и указывал топором на стол, где лежало тело Барта Хедли. Лекарь с помощницей безуспешно пытались закрыть покойнику глаза. - Уж поверьте мне, я об этой твари достаточно слышал! Не ровен час вендиго явится за тем, что у него украли! Никто даже не узнает, в чье тело он вздумает вселиться, пока не станет сишком поздно!
- Изыди! - взревел Понедельник Уилкокс, голос которого, наконец, снова обрел уверенность и мощь.
Они стояли друг против друга, подняв каждый свое оружие: один - Библию, другой - топор. Несколько человек, не желавших участвовать в их битве, бочком выбралось из дома.
- Я слыхал, есть птица такая - сорокопут, - с трудом ворочая белыми губами, проговорил Стив.
Они с братом сидели у себя дома. Дверь заперли на засов. К ним пару раз стучались, но Хетти, женушка Стива, крикнула, чтобы заходили позднее. Парням было не до гостей.