"А что Феофанова не видно?"
"...на извозчика-то ему хватило"
"...на извозчике укатил"
"...с тех пор его и не видали"
- Сто-ой! - отчаянно закричал Алкасандр, выпрямляясь во весь рост на бешено летящем возке и размахивая руками, чтобы сохранить равновесие.
Тяжелые облака расступились. В лунном свете появились очертания недостроенной каменной церкви, которую принялись возводить на Миусском кладбище вместо прежней, обветшавшей деревянной. Возок резко вильнул в сторону, и Александра словно что-то подтолкнуло в спину. В тот краткий миг, когда бег возка чуть замедлился на повороте, он спрыгнул вниз и тяжело рухнул в сугроб.
Падение вышло неловким, перехватило дыхание. Снег залепил лицо, попал в глаза, и Александр забарахтался вслепую, пытаясь как можно скорее выбраться из вязкой ловушки. Наконец он поднялся на ноги. Кособокая луна выглядывала из-за облаков и освещала недостроенные стены храма, оцепленные лесами. В противоположной стороне, там, где в темноте проступали очертания могильных крестов, замер возок. Кучер, сидя на облучке, оглядывался, медленно поводя головой, будто принюхивался: заметил пропажу седока. Так принюхиваются крысы, возлагая больше надежд на чутье, чем на зрение, и Александр застыл в безумной надежде на то, что его, стоящего на залитом лунным светом снегу, не заметят. Голова извозчика медленно повернулась в его сторону и оба замерли друг напротив друга. Даже на расстоянии можно было наконец разглядеть лицо над воротом тулупа, неестественно вытянутое вперед, с маленькими глазами, похожими на высушенные, сморщенные ягоды. Человеческое, но лучше бы оно было крысиным.Извозчик прыгнул вперед. Александр с диким криком шарахнулся от него; ноги тотчас по колени провалились в сугроб, и он опрокинулся на спину. Он тотчас вскочил на ноги и увидел, что существо в тулупе мчится на него огромными прыжками, отталкиваясь обеими ногами одновременно.
Александр не помнил, кричал он или нет, когда, развернувшись, что есть сил побежал к церкви. Он расшвыривал снег, как мельничное колесо рассекает воду. И все равно понимал, что не успеет. А если и успеет, то сможет ли его защитить еще недостроенный храм?
За спиной тяжело обвалился снег; Александр обернулся на глухой шум, увидел вытянутую морду в каком-нибудь аршине от себя, отпрянул с диким криком и поскользнулся.
Падая, он взмахнул рукой и тыльной стороной ладони задел что-то твердое. Раздался негромкий, но гулкий звук, и растянувшийся на земле Александр увидел колокол, качнувшийся прямо над его головой. Звонница. Маленькая временная звонница под навесом стояла возле строящегося храма.
Тварь в тулупе замерла, пригнувшись.
Александр вскочил, ухватился за ближайший к нему колокол и изо всех сил качнул его, а потом, опомнившись, принялся отчаянно дергать за веревку. Извозчик сипло взвизгнул, повернулся и, низко пригнувшись, кинулся в темноту. Ни лошаденки его, ни возка во мраке уже было не различить. А Александр, задыхаясь, теребил и теребил веревку, пока колокольный звон не наполнил голову горячим мерным гулом, и засыпанная снегом земля не качнулась ему навстречу.
Авдюхин навестил Тольского спустя дней десять после того, как того нашли в беспамятстве у Миусского кладбища, то есть, дня через три после того, как Александр пришел в себя.