Глава 2
...и ударился головой о потолок!
От удара в глазах засверкало, но я был счастлив: я смог взлететь!
Потирая макушку, я проверил резервуар и обнаружил, что количество Яра в нём слегка уменьшилось. Я попытался запомнить все состояния, связанные с Яром, которые я испытал сегодня, чтобы, проснувшись, их сверить. С этими мыслями я поднялся с пола на кровать и заснул.
Пробудился я неожиданно, обнаружив себя подскочившим как пружина. Видимо, даже во сне я подсознательно всё время думал о новоприобретённом Яре. Первым делом я провёл анализ резервуара, который дался мне на этот раз совсем легко. В прошлые разы мне требовалось некоторое усилие, чтобы картинку прозрачного пузыря с голубой жидкостью из головы совместить с реальным ощущением. Сейчас же это произошло моментально.
Количество Яра было тем же, что и перед сном, после полёта. Если таран головой потолка можно назвать полётом. Конечно, я расстроился: у меня была надежда, что количество Яра увеличится после сна, как у нормальных людей, которые максимум за двое суток заполняют резервуар полностью.
Причём, двое суток это у высшей аристократии, у тех, у кого огромные резервуары. Впрочем, насколько я понял, изучая истории княжеских и графских родов, резервуары у них такие же как у меня, в лучшем случае. Только вот они свои восстанавливают, а я свой — нет. Интересно, почему он подзарядился вчера?
Если бы мне кто-то предложил решить подобную загадку со стороны, то я бы естественно предположил, что дело в смертельной опасности, которая что-то в моём организме активировала. Но, во-первых, история не знает случаев, чтобы пустой резервуар наполнялся до половины в одно мгновение, а во-вторых, меня, как минимум, два раза в жизни без предупреждения подвергали смертельной опасности, как раз в надежде активировать Яр. И ещё один раз меня подвергли стрессу иного рода, с той же целью. Но с тем же результатом.
Всю жизнь склонный к одиночеству, десятилетним ребёнком я имел привычку гулять по нашим землям по нескольку часов. Однажды, я пришёл в место, в котором никогда раньше не бывал. Я засмотрелся на величаво текущую в полуденном свете реку внизу, стоя на краю высокого обрыва.
Вдруг край, на котором я стоял, сам собой откололся, и я стремительно полетел вниз, прямо на торчащие из реки скалы. От резкого падения у меня перехватило дух, я не успел даже закричать. Коротких мгновений полёта мне хватило, чтобы принять неизбежность гибели, однако перед самыми скалами меня поймал непонятно откуда взявшийся отец.
Только через несколько лет я осознал, что произошло на самом деле. Мой отец, Михаил Юрьевич Мартынов, проследил за мной и осознанно, силой своего Яра, отколол кусок скалы, на котором я стоял, чтобы, испугавшись, я разбудил спящий во мне Яр. Так думали мои родители, ошибочно полагавшие, что у меня не развит резервуар, в то время как на самом деле, он был развит чрезвычайно, но совершенно пуст.
После моего спасения отец вернул меня на верх, где меня ждал Тарас. Они снова усадили меня на край скалы, чтобы избежать развития у меня боязни высоты, и принялись расспрашивать о том, не почувствовал ли я чего-нибудь необычного. Увы, в ту секунду, кроме выброса адреналина и осознания неминуемой гибели, я ничего не почувствовал.
После этого отец потерял интерес к разговору и, взмыв в небо, вернулся в поместье. Тарас, на тот момент малый лет тридцати, остался со мной. Его Яра хватило нам, чтобы спуститься к реке, где мы провели остаток дня купаясь и кувыркаясь на песке так, что к вечеру страшное падение стало казаться чем-то далёким и нереальным.
Следующий раз произошёл через год. Так же, на прогулке в лесу, я встретил незнакомого человека, которого я никогда до этого не видел.
Без лишних предисловий, он сообщил мне:
— Княжич, я тебя убью.
Его простота поразила меня. Человек знал о моём высоком происхождении, и тем не менее, не боялся возмездия со стороны моего отца.