Денег у нас достаточно, поэтому я мог бы всю жизнь провести, играя в видеоигры, занимаясь сёрфингом морских волн и всемирной паутины, да крутя сальто на золотых песках пляжей нашей любимой родины.
Так бы, вероятно и было, будь мы простыми дворянами с тем же уровнем достатка. Или простыми незнатными мещанами. Но у князей ответственность перед Богом, Их Императорским Величеством и обществом гораздо выше.
И мой отец должен растить из меня потенциального наследника титула на случай, если, по каким-то причинам, что-то нехорошее станется с другими наследниками, то есть, в порядке очереди, с моим дядей Николаем Юрьевичем, с моим отцом Михаилом Юрьевичем и моим кузеном Валерием Николаевичем (сыном дяди и старшим внуком князя).
В этом смысле, даже если бы мои родители изначально бы и хотели дать мне спокойно и бесполезно жить, они не могли себе этого позволить, являясь заложниками своего высокого положения. Собственно, чтобы я мог иметь хоть какое-то отношение к высшему свету и, желательно, завести хоть какие-нибудь связи я и принял в возрасте семнадцати лет чин стюарда во Втором Его Императорского Величества Парящем дворце.
Если бы дворец был обычным, наземным, мой чин назывался бы камер-юнкерским. В парящих дворцах же вместо камер-юнкеров служили стюарды, выполняя, по сути, те же самые обязанности. Любопытно, но подобное изменение названия чина коснулось только камер-юнкеров, все остальные придворные чины сохранили свои прежние название. По крайней мере, на данный момент.
Из этих размышлений меня вывел Тарас, который за годы со мной начал чувствовать, когда я сплю, а когда бодрствую.
— Барин, завтракать сервирую, — полуспросил он.
Я махнул рукой, мол, давай, сервируй. На часах было тринадцать часов.
Дальнейшие эксперименты с Яром я хотел отложить до темноты, чтобы полетать, не опасаясь чужих глаз. Я решил скрывать свои проснувшиеся способности, по крайней мере, до тех пор, пока не выясню, навсегда они вернулись или нет.