– А до титула даже барона, не то, что графа или князя, дослужиться практически никак нельзя, – закончил за меня старый князь. – Его можно только получить личным указом Его Величества.
– А значит, когда титул обычного дворянина перестанет иметь какое-либо значение, – продолжил я. – Титул барона, графа или князя, будет иметь на контрасте иметь значение ещё большее!
Я снова рассмеялся.
– Да, всё внимание общества по-прежнему будет приковано к нам, все будут хотеть ездить на таких же машинах, как у нас, покупать своим детям коляски, как у наших наследников, копировать наш стиль, – сказал князь. – И мы будем продавать им эти машины, коляски и стиль. И всё остальное.
Я выдохнул.
– Да уж, – сказал я. – И кто же это придумал?
– Это, Матвей, даже придумывать не надо, это очевиднейшая вещь, лежащая на поверхности, – ответил дед. – И всем хорошо: население нашей страны имеет Яр, то есть, имеет лучшее здоровье, живёт дольше, в случае войны становится гораздо более полезно, а мы делаем вид, что теперь наши титулы существуют только формально, а на самом деле даже увеличиваем наше влияние.
– Слушай, но сейчас княжич может жениться на простой дворянке, а если нетитулованные дворяне окончательно смешаются с простолюдинами, то, как же быть? – спросил я. – Не получится же женить княжичей только на графинях и княжнах, так и до вырождения недалеко.
– А так и быть, – ответил князь Мартынов. – Представь заголовки газет на прилавках и в Паутине: «молодой граф Гагарин женился на простой кассирше из бистро! История современной Золушки!».
– То есть, будут разрешены браки между дворянами и простолюдинами? – не поверил я.
– Мужчине можно будет жениться на простолюдинке, – поправил меня дед. – Тогда их потомок по мужской линии будет сохранять титул. Это будет своего рода династический союз между аристократами и обществом.
– Потому что если аристократы будут заключать браки только между собой, то простые граждане имеющие все общественные права, да ещё и Яр, могут задаться вопросами, зачем вообще нужны аристократы? – спросил я.
– Именно так, – кивнул дед.
– А если девушка-графиня или там, княжна, влюбится в простого учёного или писателя, или допустим даже уборщика, ей, получается, замуж нельзя будет? Ущемление прав женщин какое-то намечается.
– А тебя это так волнует? – прищурился Юрий Мартынов.
– Это будет волновать журналистов и всяких баламутов, которые будут искать, в чём бы нехорошем обвинить аристократию, – ответил я. – Ты же и сам это знаешь.
– Конечно, знаю, – кивнул князь. – Естественно, ребёнок от их союза никакого титула не унаследует. Но браки никто не запрещает и сейчас, не так ли?
– А титулы будут существовать просто как красивый фантик, – сказал я. – Точнее, так будут считать неаристократы. Мол, замуж-то девушке выйти можно, а то, что она потеряет титул, так и пусть, кому он нужен-то? Так?
– В точности так, – подтвердил князь Мартынов.
После этих слов мы погрузились в молчание. Я глубоко задумался над тем, что мне рассказал дед. Через пару минут он нарушил тишину обратившись к девушке, о присутствии которой я, погружённый в мысли, уже успел забыть, хотя она сидела всё это время напротив меня:
– Ну что? Чувствуешь что-нибудь?
– Нет, – покачала та головой, сочувствующе глядя на меня, – совсем ничего.