– Я, к сожалению, не могу представиться, – сказал я. И показал пальцем на лицо, – как видите, я нахожусь здесь инкогнито.
– Ага, норм, – сказал толстяк.
– Понимаю, конечно, что и с моей стороны неуместно будет спрашивать ваше имя, коль скоро я не называю своё, – произнёс я.
– Меня Александр зовут, Саша, – быстро ответил бородач.
– Приятно с вами познакомиться, – кивнул я.
– Ага, – снова сказал Саша. – Хотите пива?
Он протянул руку куда-то за спинку своего раскладного стула, где, вероятно, находилась сумка-холодильник или что-то вроде неё, и достал запотевшую банку пива «Харбин». Конечно, на такой жаре я бы с радостью выпил холодного пива, но даже малые дозы алкоголя могли пагубно сказаться на моей координации движений. Поэтому я почёл за благо отказаться.
– Нет, спасибо, – сказал я.
Саша пожал плечами, открыл банку и сделал глоток.
– Я сейчас слежу за выборами в Северной Америке, – поведал он. – Верите ли, всю ночь не спал.
Я издал вежливый смешок, решив, что он шутит. В самом деле, неужели кому-то могут быть интересны внутренние дела какой-то республики, когда всякий, у кого есть глаза, видит, что самые успешные страны – монархии? И именно они правят миром, а не разнообразные республики, коим нет числа. Будь то Республика Зимбабве, Республика Нигерия, Республика Бразилия или республика, называющая себя Соединёнными Штатами Америки.
Все мы на восьмой год обучения узнавали, что Североамериканские Соединённые Штаты вышли из-под управления Англии и не смогли сориентироваться, кого бы посадить на трон. Оттого им и пришлось объявлять республику.
Французские смутьяны, насмотревшись на американцев, стали строить республику у себя, устроив кровавую чехарду почти на сто лет. С уличными боями, массовым отрубанием голов, отставными проститутками-вязальщицами, сидящими в парламенте, и прочим непотребством. Да так разошлись, что революций у них было ни одна и ни две.
На трон, периодически объявляя монархию, также сажали то одну династию, то другую, то третью. Не забывая при этом воровать так, что в отставку уходило по паре правительств в год.
Понятное дело, что солидные монархии, смотря на это сумасшествие, сначала пугались, потом просто удивлялись, и наконец, через пару десятков лет, стали откровенно смеяться над самостоятельно лишившими себя королевского достоинства республиками. Разве Российская империя или Великобритания могут на равных разговаривать со странами, добровольно скатившими себя в состояние хаоса?
Сейчас-то уже ничего, привыкли. Конечно, уважения к ним никакого, но, опять же, никто и не обижает. А чего обижать? Всё понятно: в Париже голые танцовщицы в Мулен Руж, бордели, туда за плотским отдыхом и прочими примитивными наслаждениями. В Америке предприятия, бизнес, туда деньги вкладывать.
Однако же я никогда прежде не встречал такого человека, который бы всерьёз интересовался ярмарочными фокусами, с помощью которых в республиках разные, являющиеся марионетками монархий, проходимцы конкурируют друг с другом за власть. Конкурируют, кстати, тоже на деньги монархий же.
– Я, конечно, голосовал бы за Рейгана, – не заметив моей усмешки, продолжал Саша. – Если победит другой, я тогда не знаю, что будет со страной…
Названная фамилия мне что-то смутно напомнила. Я спросил Сашу:
– Позвольте, разве Рейган — это не фамилия какого-то старого актёра?
– Да, это буквально фамилия актёра, – кивнул тот. – А сейчас этот старый актёр баллотируется на второй срок в США.
От удивления я крякнул.
– Однако…