Зайдя в ванну, я снял маску и посмотрелся в зеркало. Да уж. Из зеркала на меня одним серым глазом смотрело лицо, покрытое синяками и ссадинами. Второй глаз, тоже серый, сейчас не был толком виден, так как стремительно заплывал.
Я прошёл к холодильнику и отковырял намёрзший изнутри лёд. Приложил к глазу и улёгся на диван. Нужно было решить, что делать. Жаль, конечно, что Яр не появился во время драки. Всегда можно было сказать полиции, кто я такой, но мне не хотелось, чтобы фамилия Мартыновых всплывала в такого рода новостях. Да и перед дедом и отцом объясняться тоже не было никакого желания.
Зазвонил телефон. Я достал его и быстро ответил, надеясь, что это Тарас, который сможет меня забрать.
– Алло?
– Матвей Михайлович, это вам Анастасия Владимировна Воронцова звонит, – пропел нежный девичий голос.
Юная графиня Воронцова, значит. До этого я с ней не разговаривал ни одного разу.
– Доброго дня вам, чем могу быть полезен? – ответил я, стараясь устроиться на диване так, чтобы было менее больно.
– Матвей Михайлович, скажите, это правда, что вы будете секундантом на дуэли вашего кузена Валери? – спросила она с придыханием.
– Впервые слышу об этом, Анастасия Владимировна. Наверное, мне забыли сообщить, – ответил я. Не хватало ещё, чтобы вести о дуэли разлетелись по всей молодёжи Константинополя. Так и до старших дойдёт.
– Ой, как некрасиво, Матвей Михайлович, обманывать девушку! – сказала графиня Воронцова, – вы поймите, я не из любопытства, я волнуюсь за Валери.
«Ах вот оно что. Я думаю, добрая половина юных девушек Константинополя, дворянок и простых девок, волнуется за прекрасного княжича Мартынова» – язвительно подумал я.
– Знаете, Анастасия Владимировна, я, конечно, мог бы с вами обсудить интересующий вас вопрос, но дело, сами понимаете, конфиденциальное, – я подпустил в голос таинственности. В трубке послышался её взволнованный вздох.
– Поэтому, – продолжил я, – попросите вашего слугу позвонить моему Тарасу, и сообщить, что мне нужно, чтобы он мне позвонил. Он поймёт. После этого я могу встретиться с вами где угодно, и поговорить на тему, которая вас так волнует.
– А отчего же вы сами не позвоните своему слуге? – поинтересовалась Анастасия Владимировна.
– У меня разбился телефон, – ответил я, – могу только принимать звонки.
– Ах, – воскликнула графиня, – это секунданты графа Озёрского? Они были с вами грубы?
«Господи, прости. Вся русская классическая литература, которую мы, а значит, и Анастасия Владимировна, проходим в обязательном порядке, строится на том, что нельзя быть восторженной романтизирующей дурой. Или дураком. И всё-таки, она и такие, как она, умудряются ими оставаться» – подумалось мне.
– Все подробности при встрече, – ответил я, – до свидания, Анастасия Владимировна.
– До свидания, Матвей Михайлович, – сказала она и отключилась.
Я снова подошёл к зеркалу и, увидев на свою разукрашенную физиономию, чуть не завыл от собственной глупости. Зачем же я назначил ей встречу? Она же всему городу растреплет, что Матвея Мартынова избили секунданты Озёрского. Чёрт знает, к чему это может привести.
Я схватил телефон, чтобы позвонить ей и отменить встречу. Увидев разбитый экран, о котором позабыл, я зарычал от безвыходности положения.
Смартфон зазвонил.