Глава 14
– Если бы даже какая-нибудь подобная дуэль проводилась, зная ваш характер, я уверен, вы бы первой о неё узнали, – сказал я.
И, чтобы уже распрощаться с ней, я добавил:
– И, если бы даже какая-нибудь подобная дуэль проводилась, я даю вам моё слово, я бы сразу вам сообщил об этой дуэли и о её результатах.
Она встала.
– Я поняла вас, Матвей Михайлович, – произнесла она. – Вы правы, я всегда чувствую такие вещи… Это приходит само…
Удивительно, что смысл моих слов вообще пробивался через её затуманенный любовными сериалами мозг. Она, кажется, правильно поняла мой намёк о том, что я не расскажу ей прямо о том, что намечается дуэль, так как связан правилами, но обещаю рассказать ей о поединке, когда он закончится.
Впрочем, графиня всё же поняла меня как-то по-своему, раз заговорила о каком-то своём сверхъестественном чутье.
– Спасибо вам. Хорошего вам вечера, – начала прощаться она.
– Я провожу вас до двери, графиня, – я открыл перед ней дверь на лестницу, и, спустившись вперёд неё, предложил ей руку, чтобы сойти с последней ступеньки. Это была лишь дань этикету, так как я понимал, что моя рука ей не нужна. Другое дело, если бы ей предложил помочь мой кузен Валерий Мартынов. Она лишь из вежливости прикоснулась к моей руке, давая понять, что заметила мою галантность, но опираться на неё не стала.
Раскланявшись с ней, я закрыл дверь и покачал головой. Ну и денёк. Моя разбитая «Нокиа» снова зазвонила.
– Слушаю, – устало ответил я.
– Матвей Михайлович, здравствуйте, – услышал я мужской голос, – Василий Петров вас беспокоит.
– Добрый вечер, Василий Галактионович, – отозвался я, – чем могу быть полезен?
– Надеюсь, это всё какое-то глупое недоразумение, но до меня дошла информация, будто бы вы распространяете слухи, что вас избили граф Озёрский и его секундант, разбили ваш телефон, – произнёс Василий Петров.
Мне захотелось догнать Анастасию Владимировну и всыпать ей хороших розг по её весьма упругим на вид ягодицам несмотря на то, что она графиня. Надо поискать в Паутине, может быть есть какие-то законодательные нормы, позволяющие княжичам пороть графинь. Например, за ветер в голове и язык без костей. Очевидно, она успела растрепать о своих предположениях в период между нашим с ней телефонным разговором и личной встречей.
– Смею вас уверить, Василий Галактионович, что я, со своей стороны, никаких слухов не распространял, – начал объяснять я, – однако, со мной приключилась сегодня небольшая неприятность и вот какая: я упал со скутера и разбил лицо.
– Надеюсь ничего серьёзного? – спросил Василий Галактионович.
– Нет, сущие пустяки, – ответил я, – до свадьбы заживёт. Должно быть, кто-то увидел меня в таком неприглядном состоянии и посчитал мой внешний вид достаточной причиной для таких глупых догадок.
– Не знаете ли вы, кто мог бы быть источником этих слухов? – полюбопытствовал Василий Петров.
Я снова представил порку Анастасии Владимировны. И порку совсем не эротическую.
– К сожалению, нет, – сказал, однако, я, – видите ли, я сегодня виделся с несколькими девушками и, даже учитывая то, что я ничего никому из них о предстоящей дуэли не сообщал, кажется, моё молчание их только ещё больше убедило в том, что они себе напридумывали.
– Ох уж эти девушки, – посочувствовал мне секундант графа Озёрского, – что ж, не буду вас более отвлекать, хорошего вам вечера, Матвей Михайлович. Завтра в пять утра, в условленном месте.
– И вам хорошего вечера, – ответил я и закончил разговор.
Обессиленный я завалился на диван в своей гостиной. На полу лежала какая-то бумажка.
«Ужас какой-то, Тарас совсем что ли перестал убираться?» – сокрушённо подумал я, поднимая бумажку. Когда она оказалась в моих руках, на неё попал свет из окна, и я увидел, что на обратной стороне есть какой-то текст. Я перевернул бумажку и прочитал: