Его взгляд, терзавший меня большую часть священнодействия, касание, заменившее божественное благословение, – всё это против воли взволновало. Не поколебало, но внесло в душу смятение, вдруг вернув меня во времена нашего сближения, когда я с трепетом и предвкушением ожидала посланий и новых встреч.
— Это какой-то ужас, — послышался за моей спиной голос матушки. — Сначала этот невежа и святотатец, который едва не снес меня с ног, а потом еще и сзади начали напирать. Безумие! И это в такой день!
И это возмущение заставило меня встряхнуться. Я обернулась и встретилась взглядом с родительницей. За ней следовали Амберли и барон Тенерис. Улыбнувшись своим родным, я вдохнула полной грудью прохладный осенний воздух и подняла взгляд на небо. Сегодня был ясный солнечный день, и пришлось прищуриться от яркости светила. Даже природа радовалась великому празднику, а значит, и мне не пристало забивать голову досужими размышлениями.
— Не ворчите, моя дорогая, — сказала я, обняв родительницу за плечи. — Только не сегодня.
— Шанни, опомнитесь, — воззвала матушка к моему разуму, — что за выходка, мы не дома.
Однако всё же улыбнулась и потрепала меня по щеке, довольная моей лаской, пусть и проявленной не к месту.
— И всё ж таки, этот невежа испортил впечатление от службы, — не сдалась баронесса Тенерис. — Но вы правы, дитя мое, сегодня никаких обид и брани. Только смех, только радость и счастье! И бал непременно вознаградит нас за это маленькое огорчение.
Никто спорить не стал, и вскоре мы уже выходили на улицу, пусть и запруженную народом, но уже не так сильно, как перед службой. Кто-то уже отправился в гости, задержался со своими знакомыми или попросту прогуливался, и потому передвигаться было намного приятней и быстрей.
Амберли, державшая меня под руку, всю дорогу исходила на восторг от храма, от службы, от того, что увидела короля и его семейство. Я слушала ее с улыбкой, а когда она заговорила о принцессе и герцогине, вообще ушла в свои мысли, продолжая только делать вид, что слушаю сестрицу. Чтобы улыбка выглядела естественной, я думала о Фьере Гарде, который должен был стоять где-то над нами в свите ее светлости. Жаль, что я не поискала его взглядом и не поздоровалась…
— Что скажешь, сестрица?
— Что? — рассеянно спросила я, вырванная вопросом сестры из своих размышлений.
— Как это – что? — изумилась она. — Разве же ты меня совсем не слушала?
— Разумеется, слушала, — заверила я Амбер. — Повтори, пожалуйста.
— Однако у вас, ваша милость, отменный слух, — ядовито ответила сестрица, но вздохнула и, наградив меня укоризненным взглядом, повторила то, что я успела пропустить: — Его сиятельство, граф Гендрик, сказал, что хочет попросить у твоих родителей разрешение на нашу прогулку. А я думаю, хорошо ли это? Он ведь был твоим женихом…