Сознание вернулось вместе с мягким покачиванием и острой головной болью. Открыв глаза, я обнаружила, что мир всё еще продолжает искрить и сверкать, а потому снова смежила веки и застонала. Попытка осмотреться привела к тому, что мой затылок раскололся надвое, по крайней мере, возникло именно такое ощущение.
Немного посидев и дождавшись, когда боль станет тупой и более терпимой, я подняла руку, ощупала затылок и обнаружила на нем огромную шишку. Происхождение ее было неясным, но отчего-то казалось, что мне оно известно, только никак не удавалось вспомнить – откуда. Поток мыслей привел к тому, что боль усилилась. Она вонзилась в затылок, просверлила череп и разлетелась острыми иглами в виски.
— Боги, — прохрипела я. — Что со мной?
Ответа мне никто не дал. Медленно выдохнув, я постаралась расслабиться и просто слушать. И когда боль опять утихла, и в ушах перестало шуметь, я расслышала скрип рессор и приглушенный топот копыт. Значит, я не в городе. В городе лошади громко цокали подковами по расчищенным мостовым. Если только это не бедные кварталы, там дороги были грунтовыми… Хотя нет, точно не город. Не слышно человеческих голосов, а в бедных кварталах гвалт сильней, чем в благородной части столицы. Да и мимо никто не едет, выходит, и не тракт… Или уже ночь, и тогда всякое движение и шум прекратились?
— Надо открыть глаза, — шепнула я, убеждая саму себя сделать это.
Память подкинула мне образ незнакомой женщины и резкий запах. А вместе с этим воспоминанием пришло еще одно, совсем смутное, больше походившее на сновидение или горячечный бред, до того оно было размытым и неточным. Самым четким были голоса:
— Она открыла глаза.
— Невозможно.
— Да как невозможно, когда она смотрит.
— Проклятье…
И… кажется, меня ударили. Я вновь потрогала шишку и протяжно вздохнула, теперь поняв, откуда взялась головная боль. Однако ни лиц, ни даже кому принадлежали голоса, вспомнить не удалось. Наверное, один был все-таки женским, раз я помню женщину, к которой меня привела Амберли.
— Амбер.
Забыв об опасениях, я распахнула глаза и уставилась на мужской профиль. Мужчина лежал на противоположном сиденье в неудобной позе, будто упал на него и сразу уснул, или же его туда бросили. Своего попутчика я не опознала, потому что за окошком кареты и вправду совсем стемнело. Однако я сумела понять, что ноги мужчины длинные, а значит, и рост высок.
— Эй, — сипло позвала я и кашлянула, чтобы прочистить горло. — Вы живой? Кто вы?