Словно услышав слова грума, Аметист оскорблено фыркнул, но я решила прислушаться к слуге. Сейчас было не до игр коня с тонкой душой, и опозориться после столь громкого заявления, было сравни полному провалу. И я подошла к кобыле грума. Это была каурая лошадка с хвостом и гривой почти белого цвета. Высокая, стоит заметить, молодая и сильная. Стрела мне понравилась, я ей, кажется, тоже. И пока я знакомилась с ней, грум нашептывал мне, подсказывая и наставляя. Я кивала, внимательно слушая его, а затем подняла взгляд на Гарда, который уже сидел на своем жеребце. Оценив его, я снова посмотрела на Стрелу, и грум уверенно шепнул:
— Сдюжит. Недаром Стрела.
Он помог мне забраться в седло, подогнал стремена, и барон, дождавшись меня, тронул поводья. На поляну мы выехали уже под прицелом взглядов всех, кто там был, включая государя и моих недругов.
— Хэлл с вами, ваша милость, — сказал король, с интересом наблюдая за мной, и мы с бароном ответили одновременно:
— Благодарю, Ваше Величество.
Гард обернулся ко мне и озорно сверкнул глазами, дав понять, что прекрасно знает, кому были адресованы слова короля, но раз уж тот обратился сообразно титулу, то и барон имел наглость принять их на свой счет. Моя милость на его милость не обиделась, с ним я была готова делиться удачей.
— Объедем рощу, — уже серьезней заговорил Гард. — Круг не так уж и велик. — Мы выбрались на дорогу, и барон продолжил: — Видите бревно, ваша милость? Прямо у дороги, до него едем рысью, а оттуда галопируем. Мой конь будет уже готов, а ваша кобылка? Что сказал грум?
— И моя, — ответила я, имея больше надежды, чем уверенности. — Но давайте еще немного разогреем коней. Стрела стояла без дела дольше вашего…
— Хартига. Я не против, — кивнул его милость. — Давайте увеличим расстояние до бревна, прокатимся в обратную сторону, заодно кое-что обговорим. — Теперь кивнула я и показала, что готова слушать. Наши скакуны перешли на рысцу, и Гард продолжил: — Я готов подыграть вам, даже придержать коня, если начнете отставать, но не могу позволить прийти первой. Дело не в мужской гордости, а в моей чести. Я плохо стрелял, и пусть это было моим намеренным желанием, но если я уступлю вам и приду последним, то, сами понимаете, мне придется отбиваться от бесконечных насмешек. Однако и вы не можете проиграть, — я согласно кивнула: — И потому я предлагаю прийти к поляне голова в голову, наравне. Вы покажете, что не уступаете мужчине, я – что не проиграл скачку.
— Меня это устраивает, — легко согласилась я. Мне было главным не проиграть. А предложение барона не мешало задуманному, потому не вызывало протеста.
— Тогда поворачиваем и возвращаемся этим же аллюром к поляне, и от кустарника в ее начале переходим на быструю рысь. У бревна галопируем. Конец скачкам у тех же кустов.
И мы развернули скакунов. Первое, что я увидела – это зрители, ждавшие начала скачек. И они были возбуждены, стало быть, ее светлость успела изрядно подогреть интерес. Государь стояла на виду. С одной стороны к нему жалась графиня, с другой принцесса, за Ее Высочеством я приметила герцога Ришема. Моя покровительница и дядя были неподалеку.