На улице послышались крики, и что-то грохнуло о дверь, разрушая сгустившееся напряжение. Мадлен бросила беглый взгляд на вход, затем с тихой усмешкой расправила плечи и смелым движением плеснула в бокал вина из высокого кувшина. Джек Воробей сглотнул слюну, напомнив себе, чем в прошлый раз закончилось их совместное распитие напитков.
— Что ж, подловил, — обманчиво улыбнулась Мадлен. — Вчера кое-кто попросил передать тебе это.
В протянутую ладонь Джека упала крупная жемчужина чёрного цвета.
***
У Джошами Гиббса было на редкость чудесное настроение. За два дня на Тортуге он уже успел приглядеть трёх новых членов команды (и среди них крепкого рулевого, что на Иль-де-ла-Торту было редкостью), а также сторговался с местными мастерами насчёт ремонта трюма. Никто из недолгих и бывших членов команды, что разбежались как тараканы, ему так на глаза и не попался, и ни один из старых знакомых не упомянул о прибывшей в порт «ведьме». Конечно, долги Джека Воробья и тут его не оставили, капитан «Морского волка» — престарелой, но юркой шхуны — весь вечер первого дня отравлял своим навязчивым присутствием чудесный отдых в любимой таверне. К счастью, в трезвости кредитор был менее настойчив, чем в вопросах возвращения долга, а потому полбутылки грога помогли старпому «Жемчужины» от него избавиться.
На следующий день, хорошо прогревшись под тусклым солнцем, Джошами Гиббс преисполнился решимости и направился на корабль. Он намеревался не только сообщить Джеку о готовых рекрутах, но и стребовать хотя бы часть платы, потому как на рынке присмотрел новую рубаху и жилет. Но, увы, на борту не было никого, капитанская каюта оказалась заперта, а сам Воробей явно не торопился вернуться. Возможно, рассудил старпом, ему всё же достало совести — и смелости — отвести новую знакомую в город. Поняв, что снова остался без жалованья, мистер Гиббс спустился в трюм, где давным-давно устроил себе тайник, да настолько надёжный, что почти сотня пиастров пережила не одну команду, несколько бунтов и два потопления. С десяток минут провозившись в полумраке, Гиббс отсчитал нужную сумму и под весёлый свист поднялся наверх.
— А! О! Мисс! — старпом неловко затормозил, затем отступил назад и едва не завалился обратно по трапу. Жемчужина обернулась к нему. — А вы чего это здесь? — слабым голосом поинтересовался Джошами, тщательно избегая заглядывать ей в глаза.
— А где же мне ещё быть? — с оттенком грусти отозвалась она.
Гиббс чесанул затылок, вздохнул и приблизился на шаг.
— А Джек что, так и не объявился? — поинтересовался он зачем-то, хотя и так знал ответ.
Жемчужина покачала головой.
— У него есть важные дела. Я полагаю, — отозвалась она. Джошами уловил в её голосе нотки печальной иронии и отчего-то порадовался, что, быть может, она не так наивна, как кажется.
— Дела, как же… — проворчал он под нос. Жемчужина запрокинула голову, её взгляд устремился к топам мачт. Гиббс тоже мотнул головой, тут же поморщился и болезненно потёр шею. Он неловко переступил с ноги на ногу. — А ты что же, здесь не бывала прежде?
Жемчужина медленно опустила взгляд, затем через плечо посмотрела на поднимавшийся за кормой город.
— Нет, — негромко ответила она.
— Пойдём? — улыбнулся Гиббс и подал ей руку. Он и сам до конца не понял, что заставило его это сделать. Но взгляд её бездонных, как ночное небо, глаз более не повергал его в оцепенение, и грустно было видеть, как она коротает в одиночестве дни на Тортуге — что будто была создана, чтобы забыть о невзгодах и найти компанию по душе.
Жемчужина взглянула на поданную руку с удивлением. Затем её взор метнулся к пристани и обратно. Она была растеряна, немного напугана и в то же время заинтригована.