Бежать, как все не герои в вечном поиске блаженного спасения за поворотом. Не глядя вдаль, но далеко. Оставить за кормою зыбучие, гиблые, земли полные туманов и людоедов в овечьих шкурах. Перемахнуть горы, оставить пустоту на дне глубокой бездны, упиться буйством стихий до тошноты и бреда. Может проснуться и окончательно раствориться во сне.
Сорваться с цепи и просто рвануть на волю, к заснеженным вершинам небесной страны, надышаться досыта ветром, хватит жабьего кваканья и болотной тины. Края заповедные, земли помнящие волшебство, нас ждут впереди. Средь исполинов деревьев, хранителей тайн мирозданья огонь разведем. Снопы искр будущее замысловато рисуют в кристальном воздухе, ночь нехотя занимает лощины, медленно подбираясь к подножию гор.
Тихо кругом, лишь изредка треснет ветка и пугливое создание шурша, скроется в норе. Вот и желанный привал, после долгого и опасного пути. Тени возникнут среди деревьев, после голоса, которые превратятся в люд кочевой, бродяжный. Пилигрим, человек ищущий химеру, городской прокаженный, идущий в Город Удовольствий, волшебник, отыгравший свой пир горой и многие другие, всех не упомнить имен.
Разговор понемногу завяжется о штуковинах дивных, разных, что по белу свету лежат россыпями драгоценными. Порою не ясны наши пути-дороги, кто от дыма к огню спешит, торопится, кто-то, вышедши из огня, в дыму успокоение находит. Истории у костра ото всех сторон света, уж точно ночь скучной не будет и сон не одолеет прежде времени.
Огонь ярче, да и разговоры интересней станут. Новые путники вместе с пылью дорожной принесут всё необходимое, вино войдёт в круг света, освежая сонную кровь. Ночь озарит небо миллиардами бусинок звёзд, пламя послужит добрым маяком для заплутавших путников, идущих тропами узкими в уснувшем лесу.
Девушка стройная войдёт в круг света, протянув озябшие руки к огню. Смолкнут голоса. Знаешь кто она? Треснет сухая ветка. Пожаловала на свет наш душа проклятая. Бродит в ночи ищет все. Не слушай друг эту старую ведьму, это добрая девушка. Пилигрим пригрозит кулаком старухе вороватой наружности. Тебе все каркать вороной растрепанной. Господь обязательно вознаградит ее за страдания - жестом пригласит незнакомку сесть у огня.
Волшебник, отпив вина, раскурит трубку. Видно путник впервые греется у костра осени - и его взгляд острый, пытливый, пройдётся по лицам сидящих людей. Кто ж расскажет историю эту старую, потревожит седую пыль? Ведьма конечно не в счет, потому как древняя и порядком злая. Он отпил вина. Да и не знаешь ты ничего. Молчи старая.
Да, все наши беды в нас самих, жизнь не совершенна, душа темна, а разум мал и скучен. Глупость дарует счастье, сытых не обременительных дней, ты всегда благодушен и лучезарен в свете дня. Волшебник отпил вина. Бывает и господь любопытен, в трудах бесконечность монотонна, нужен отдых и отвлеченье от дел.
Для этого есть люди и земля. Вот он принял облик глазу привычный, походил, побродил по земле матушке, любопытствуя, как поживают дети Адамовы, казалось, всё повидал, изучив основательно. Живут, и колесо телегу катит. Жизнь полна в разнообразии, хватает лишних чудес. Но творец не был бы творцом, если после себя ничего не оставит. Волшебник усмехнулся. Зная о конечности мира, ты всё-таки оставляешь приоткрытой в бессмертие дверь.