«Да, на этот раз ты всё сделала, как полагается, Кира. Можешь собой гордиться», решила я, поднимая глаза на своего спутника.
— Кира… В этой воде полагалось мыть руки… — Слава был окончательно сломлен.
— Ну, буду надеяться, что никто не успел этого сделать, — пожала плечами я. — Да и вообще, вода как вода. Не понимаю я этих дворянских заскоков.
— Это не заскок, а самые обычные правила поведения, — парень всё ещё не оставлял попыток достучаться до моей совести. — Не следует пренебрегать ими.
— Хочу и буду, — нахмурилась я. — А что там думает твоё «общество», мне, мягко говоря, плевать. Всё, что меня сейчас заботит, так это вопрос, где можно подзаработать.
— Вам только недавно хорошо заплатили, — напомнил мне Слава, наблюдая за тем, как официант наливает в бокал красное вино. — Куда вы успели потратить такую большую сумму?
— Хошь, вместе посчитаем? — предложила парню я. — Тёплая одёжка мне, ребёнку и матери — раз, провизия — два, игрушки — три… Кстати, последнее — самое важное. Я хочу, чтобы у Ваньки были приличные игрушки, а не дурно пахнущие китайские поделки. Пуф! Всё, денежка кончилась.
— Зачем вообще было обзаводиться ребёнком? — проворчал Слава, пригубив вино. — Сплошные расходы…
— Твоё личное мнение. Имеешь право так думать… — процедила сквозь зубы я. — Но если я ещё раз услышу подобное, то… Хм, кстати, а что «то»? Ладно, потом придумаю. В общем, тебя это не касается. Ванька — славный малый, даром, что глухонемой. Он же не виноват в том, что его настоящие родители — алкаши, которые больше заботились о бутылке водке, чем о родном сыне.
— Вот даже как! — удивился Слава, нарезая мясо на тоненькие кусочки. — Позвольте мне предположить… Вы познакомились с ним при расследовании очередного дела? И Кира, пожалуйста, не позорьтесь, отдайте мне мясо. Я сам вам всё порежу.
Но я не слушала юношу. Мясо угрём отскакивало от вилки, не желая поддаваться. Тут уж либо я, либо оно… Под конец, Слава просто забрал у меня тарелку.
А жаль — было так весело.
— Нечестно, — вздохнула я. — Почему в таких мелочах ты лучше меня? Ну, ладно. О чём мы там болтали? Ах да, о Ваньке. Да-да, всё было именно так. Я расследовала дело и познакомилась с этими алкашами-родителями. Они оказались ценными свидетелями и за банку консервов и полбутылки водки снабдили меня ценными показаниями. Когда я говорила с ними, то обратила внимание на грязного мальчишку с взлохмаченными волосами, жавшегося к батарее. И тут в моей душе шевельнулось что-то эдакое. Материнский инстинкт, наверное. Жалость бы я как-нибудь распознала. Короче, едва закончив дело, я стала собирать все необходимые документы. Органы социальной защиты по-любому собирались лишать их родительских прав, а тут я так удачно подвернулась. Чтобы избежать бумажной волокиты пришлось дать кое-кому на лапу, ну да это уже неважно. Главное, что мальчонка стал моим приёмным сыном и я его никогда не брошу.
Я на минуту умолкла и, опрокинув в себя бокал с вином, продолжила:
— Пацан и так достаточно настрадался. А теперь у него есть любящая бабушка и бестолковая мать. Что может быть лучше?
— Тогда почему он не живёт с вами? — задал вопрос Слава, внимательно слушавший мой рассказ. — Исходя из вашего повествования, вы в нём души не чаете.
— Потому что я — паршивая мать, — вздохнула я, доставая сигарету. — Недостойный пример для подражания. Курю, матерюсь, иногда выпиваю. А ещё я редко бываю дома. Моя же мать дома двадцать четыре часа в сутки, пенсионерка и уже давно хотела понянчиться с внуками. Беременеть мне не от кого да и незачем. Так что Ванька, можно сказать, устроил нас обеих. Мать получила внука, а я освобождена от нотаций. Да и вообще, усыновление — это благое дело. Думаю, на небесах мне зачтётся.
— Умирать собрались? — вскинул брови Слава.
— Не. Но никто не знает, когда отбросит копыта, — я зажгла сигарету и затянулась. — И я в том числе. Эй Слава, я жду.
— Чего? — не понял парень.
— Как чего? — удивилась я. — Замечания! Ты же у меня вместо Минздрава. Давай, начинай уже. Курение убивает, а также делает человека моральным уродом, дегенератом, ну и далее по списку.
— Хорошо. Раз вы так жаждете… Курение — это очень плохо! — Слава покачал у меня перед глазом указательным пальцем и отобрал сигарету. — А когда курит женщина — это плохо вдвойне.