Вслед за ней из кустов вышел и весь остальной медведь. Огромный, с жесткой длиной шерстью смоляного оттенка, хищник внушал ужас, а тяжелое дыхание в купе с фырканьем и рыком заставляли волосы вставать дыбом. Переваливаясь из стороны в сторону, животное грузным шагом вышло на полянку, оставляя на земле борозды от когтей. В спине медведя торчали три орочьи стрелы, а лобастую голову украшала рваная рана, переходящая в борозду поперек морды. Вероятно, его ударили топором, но удар пришел вскользь.
Я с замиранием сердца следила за тем, как этот царь леса гордо шел вперед, не обращая внимания на боль от ран. Дойдя до середины, зверь остановился и развернул ко мне свою морду, втягивая носом воздух. Затаив дыхание, я не знала, что мне делать, как поступить, если медведь надумает напасть, но, видимо, хищник не увидел во мне угрозы, а потому молча продолжил свой путь. Только тогда, когда шаги лесного жителя затихли, я позволила себе выдохнуть, а после слезть с насиженного места и с удвоенной силой броситься искать дорогу домой.
Нашли меня ближе к ночи, отругали, а потом мама долго обнимала меня, не отпуская от себя ни на шаг. Прошло тридцать лет, и я где только не побывала, изучая свое дело, но детских страх до сих пор иногда дает о себе знать, напоминая о том дне.
Попав в более широкие тоннели, мы изредка находили на стенах факелы, вставленные в углубления прямо в породе. Гоблины не слишком-то нуждались в свете, но все же оставляли ориентиры. Добравшись до развилки, мы замерли, потому что запах гномов утонул в зловонном облаке местных жителей.
- Дальше я не знаю куда. Здешняя вонь отобьет нюх даже у варга.
- Тогда разделимся, я пойду налево, а ты иди направо. Если что, подашь сигнал, и я разыщу тебя.
- Хорошо. Надеюсь, мы не опоздали.
Разойдясь в разные стороны, мы отправились на поиски гномов и хоббита. Петляя туда-сюда по однообразным тоннелям, я костерила гоблинов на чем свет стоит, проклиная их убогую архитектуру и отсутствие каких-либо обозначений. Учуять хоть что-то знакомое не представлялось возможным, а прятаться от патрулей приходилось быстро и тщательно. Обитатели гор не брезговали употреблять в пищу ни крыс, ни летучих мышей, ни прочую живность. Свисая с потолка вниз головой, находя прибежище среди свисающих вниз сталактитов, я пережидала, пока охрана скроется за поворотом, чтобы вновь продолжить поиски.
Да, слепая летучая мышь не самая лучшая форма для поисков, но так я могла ориентироваться в пещерах, а также замечать врага на дальнем расстоянии. Тепловое зрение вывело меня из туннелей в большую, вырубленную в толще скалы залу, где гоблины построили свой город. Деревянные мостки между уступами, множество костров и импровизированных комнат, в которых хранились копья, луки и стрелы, щиты и прочее оружие, еда, куски ткани, в общем, все пожитки, какие только были у наших противников.
Мое внимание привлекли шум и огромное сборище гоблинов в дальнем конце пещеры. Спикировав на один из канатов, на конце которого болталась деревянная люстра из старого колеса, я перекинулась в белку и замерла от ужаса, увидев, что послужило причиной столь массовому сбору. Отряд гномов находился в самом центре гущи, окруженные полчищем врагов, норовивших разорвать добычу на части. Перед пленниками, во всей красе возвышался огромный толстый гоблин с безвкусной костяной короной на голове.
Гномы сплотились, встав плечом к плечу, в то время как мерзкие твари окружили их, распевая жуткую песню о том, как они будут пытать своих пленников. Я рьяно вглядывалась в толпу, силясь разглядеть в ней Бильбо, но полурослика нигде не наблюдалось, и в душе у меня нарастала паника. Путники не желали делиться целью своего путешествия, и это несказанно раздражало уродливого правителя. Но когда слово взял Дубощит, я, пожалуй, почти заработала остановку сердца. Уж этот-то друг умеет находить контакт с другими!