- Что же, рада знакомству. Полагаю, у вас куча вопросов… я готова отвечать, но предупреждаю сразу, мне самой многое непонятно и неизвестно, поэтому не обижайтесь, если получите не все ответы.
- Что это за место? – первым спросил старший сын Спарды.
Т.И. грустно улыбнулась, поднимая глаза к куполу часовни, через узкие окошки которого в собор проникал тусклый свет луны.
- Местные жители называют этот город – Ярнам…
Некогда он был известен своими лечебными средствами, в особенности — ритуалами переливания крови, способными исцелить любую болезнь. Люди, жившие здесь, поклонялись древним Богам, чьи статуи вы могли видеть по дороге сюда. Их называли Великими и чтили так, как никого до этого.
Однажды в город пришла чума, «пепельная кровь». Любой, кто заболевал, в скором времени превращался в ужасное чудовище, алчущее свежей крови. Безумие окутало город, разделяя жизнь несчастных жителей на «до» и «после».
Лицезря падение цивилизации, Великие покинули этот мир, и лишь единицы остались, ведомые им одним известными причинами.
Ярнам окончательно погрузился в пучину отчаяния…
Улицы наполнились полчищами чудовищ, рыскающих в поисках новых жертв, а оставшиеся в живых люди попрятались по домам, день и ночь молясь о спасении Богам, бросивших своих «детей» на произвол судьбы.
Единственными защитниками стали Охотники Мастерской. Особые люди, способные не только распознать, но и убить безумное чудовище, порожденное «пепельной кровью». Их было немного, и с каждой новой Охотой становилось все меньше, пока не остался один немощный старик, некогда основавших орден.
Убитый горем и потерей всех своих друзей и «братьев» Герман заключил сделку с одним из Великих, пожелавшем остаться в этом проклятом мире. «Присутствие Луны» даровало старцу способность проходить через сны и находить в них новых охотников, а после уводить их в этот мир, чтобы те продолжали Охоту.
Так я и оказалась здесь. Уснула в своей постели, а очнулась на операционном столе с капельницей в руке. В моих жилах течет кровь Первого Охотника, и отныне и до конца своих дней я обязана нести на своих плечах бремя защитника Ярнама.
Т.И. замолчала, глядя перед собой, и сильнее сжала пальцами худые плечи, дрожа не то от холода, не то от ужасных воспоминаний, не дававших ей спать вот уже почти десять лет. Ровно десять лет назад Герман вырвал ее из привычной жизни и затащил в этот Ад, кишащий чудовищами из страшных снов.
Лишил всего в угоду собственной прихоти и бесконечной Охоте, которой нет конца и края, как в безумной карусели. День сменялся ночью, и только алая луна на черном бархате неба кровавым диском освещала пустынные улицы, прячущие в своих закоулках множество обличий Смерти.
- А где сейчас другие охотники? – поинтересовалась Нико, но встретившись с потухшим взглядом Т.Ф. осеклась.
- Кто-то умер, а кто-то присоединился к монстрам за пределами этих стен. Часовня одно из немногих мест в Ярнаме, куда чудовища не могут войти. Ладан пугает их своим запахом, поэтому они обходят это место стороной, а тех, кто все же осмеливается переступить порог Собора, встречаю я.
- Не хочешь же ты сказать, что в одиночку зачищаешь весь этот огромный город? – Данте скептически посмотрел на молодую охотницу, но кривая усмешка на обветренных губах говорила громче всяких слов. – Сколько времени ты уже здесь?
- По моим подсчетам около десяти лет, может чуть больше… В Ярнаме нет календаря, поэтому мне приходится полагаться на смену дня и ночи, хотя я уверена, что легко могла ошибиться в подсчетах. В этом месте время течет совершенно иначе…
Т.И. оттолкнулась от колонны и подошла к одной из арок, выходившей на небольшой балкон. Оттуда открывался вид на кладбище и ближайшие дома, среди которых, будто светлячки, мелькали крохотные красные огоньки – глаза пробудившихся ото сна и голода монстров. Вскоре луна наберет полную силу, и тогда Охота вновь позовет свою «дочь» за собой, а быть может это будет Кровавая луна?
Стянув с руки длинную кожаную перчатку, Т.Ф. задумчиво осматривала собственное запястье, исчерченную темно-серыми лентами вен. Сколько еще пройдет времени, прежде чем «пепельная кровь» поразит и ее? И хватит ли у нее смелости сделать то, что должно?