— Ты о чем? — нахмурил темные брови парень.
— Такая огромная территория, такое красивое готическое здание, и все заброшено, — пояснила блондинка.
— Это да, — кивнул Блейк. — Ты не видела все это до пожара, впечатляет.
— Мне все время кажется, будто за нами кто-то наблюдает, — ежилась Саманта, озираясь по сторонам.
Снег укрывал обломки вокруг больницы, припорошил страшные последствия пожара, покрыв все белым покрывалом. Чернота пустых окон, сильно контрастировала с декабрьской белизной.
То самое чувство, когда ощущаешь кожей чей-то взгляд, сейчас прямо-таки нахлынуло на Сэм, и небезосновательно. Ни она ни Харви, не видят наблюдающих, но это вовсе не значит, что их нет.
По мере того, как они приближались к пункту назначения, Харви становился все менее разговорчивым, глубже покрываясь в свои мысли.
Саманта понимала это, стараясь не беспокоить любимого своей болтовней. Будь она на его месте, скорее всего вообще попросила бы Харви остаться в коридоре.
Но, он привел ее к портрету Виктории, нарисованному неизвестным художником на бетонной стене. Изображение, просто каким-то сказочным образом не потемнело в пожаре.
Сэм стояла перед «балериной» в нескольких шагах, с придыханием смотря на нее. Девушка изредка посматривала на Блейка, что молча зажигал белую свечу у ее ног, на уровне пуант.
— Она великолепна, — прошептала блондинка.
— Да, — ответил Харви.
Гордая, стройная и вечно юная она, не замечая их присутствия, смотрела все так же в одну сторону мрачным и темных коридоров Маунт-Мэссив.
Саманта обняла Харви. Никто не должен чувствовать себя одиноко. Блейк противился и всячески отговаривал ее ехать сюда, но сейчас был благодарен за то, что не остался здесь один. Рядом с ним его любимая девочка, которую не пугает история его рождения, которая осмелилась сюда придти.
— Пойдем дальше, — предлагает юноша. — Времени не так много.
Блондинка послушно следует за бойфрендом. По свечам и всяческим мелочам вроде шоколадок, цветочков и прочего, можно сделать вывод, что несмотря на пожар, сюда продолжают приходить люди. А значит, есть вероятность повстречаться здесь с кем-то из них.
— Харви, — блондинка ухватывается пальцами за рукав его куртки. — Мы пойдем прямо…? — она не закончила вопрос.
— Да, — ответил он, не желая повторять название места обитания отца.
— Мы просто придем, зажжем еще одну свечу и уйдем. Это традиция, так я показываю, что помню о них.
Блондинка покорно шла за ним, куда бы он ни направился. Любовь к Харви, была сильнее, чем страх темноты помещений заброшенной психбольницы.
А в логове жениха их ждал сюрприз. Грязные бурые стены «дома», были такими же неизменными, пол с засохшими кровавым следами тоже ни капли не изменился. Даже старый пыльный кожаный диван, стоял на своем месте. Эту часть строения огонь не успел охватить, поэтому швейная мастерская, которую Глускин называл «домом», словно застыла во времени. Висевшие на стенах картины с нейтральными изображениями в виде пейзажей, цветов и натюрмортов, немного потемнели, от оседавшего на них слоя пыли. Стопки книг на полу и полках, так же копили пыль, как и старое радио, что все еще работало.
Но, все это было ерундой, в сравнении с тем, что кто-то неизвестный принес сюда сотни свечей, и судя по оплавившемуся воску, зажигал их. Белые, высокие они сюрреалистично смотрелись в этом жутком месте, среди разбросанных еловых веток.
— Странно все это, — напряглась Саманта.
— Мягко сказано, — дополнил Блейк. — Кому хватило смелости сюда придти, еще и все это устроить?
— Может фанатики, или адепты какого-то культа? — предполагала она.
— Вполне, — кивнул Харви. — Будь это какие-то выпивохи, бродяги или подростки, наверняка бы кучу мусора оставили, а здесь все серьезно.
— Ладно, — вздохнула девушка. — Давай делать то, зачем пришли и пора ехать к Вэйлону.
Парень достал еще одну белую свечу в стеклянном стакане, и поставил ее на журнальный столик.
Ее пламя тускло осветило помещение, дав предметам очертания. Этого хватило, чтоб Харви убрал фонарь.
Ему так хотелось почувствовать ее присутствие здесь. Ощутить прикосновение ее ладоней к его лицу. Но, похоже, что ее здесь не было.
— Виктория, — с надеждой, прошептал Блейк. — Мам?
Саманта смотрела на него своими светло-карими глазами, сдерживая порыв нежности. Ей было его жаль. Ее любимый сейчас, как брошенный ребенок, один в этом густом мраке. И никто не придет за ним.