Глава 3
— Рори тя-ян! — маленькая тушка бомбочкой сбросилось на мое тощее тело, отбив дыхалку. Милый сон резко прервался так, как не прерывался долгие годы. Открыв припухшие глаза, я тут же поморщился. Луч солнца через заколоченное досками окно светил мне аккурат в глаза, на секунду ослепив.
Поначалу я насторожился, сердце заколотилось, как бешеное, но позже, заметив, как кудрявая макушка прижимается к моей груди, я вздохнул с облегчением. Это была Азуми.
— Чего такое? — прохрипел я, держась за треснувшее ребро. Боль была сильная, но все же я практически ничего не ощущал. Чувство радости за то, что все, что произошло со мной вчера, было правдой, пересиливала любые другие эмоции.
Теперь, когда солнце лучше освещало комнату, я осознал всю убогость помещения. Краска буквально сыпалась со стен и потолков, оставляя на полу разбившиеся высохшие куски. В углу моей комнаты на полу зияла довольно большая дыра, которая была заделана тремя сколоченными палками.
— Братик, тебе пора в шко-о-олу! — застонала она, жалостливо посмотрев на меня своими голубыми глазками. — Коджи попросил тебя разбудить!
Свою дочь я потерял, когда ей было чуть больше двенадцати, поэтому чувство отцовского счастья будто с новой силой окатило мой разум. Азуми была с большими голубыми глазками, белоснежными зубками и пухлыми губами. Маленький аккуратный носик и густые брови делали ее особенной. Такой же особенной, как Мэри.
«Как же ты похожа на нее...»
— Уже встаю... — буркнул я, шутливо скинув ее с себя и вздохнув полной грудью. — Передай Коджи, что буду через пять минут...
— Сам передай... — скрестила она маленькие ручки на грудь и уперлась кудрявым затылком о мой живот. — Не встану, пока не проснешься...
Девочка была настолько улыбчивая, что в такой обстановке мне это казалось крайне загадочным. Ей вообще не нужен был повод для радости. Излучение позитива шло настолько сильное, что я ненароком заметил, как уголки моего рта растянулись в доброй улыбке. Она этим позитивом еще и других заражала.
— Но... Азуми, я ведь проснулся... кха! — из меня вышел весь воздух, настолько мощным был удар сестры кулачком в живот. Я согнулся пополам и понял, что с этой девочкой стоит быть более осторожным. Никогда не знаешь, что она может выкинуть через секунду, отреагировав на твой ответ.
— Не передразнивай сестренку! — пригрозила она маленьким указательным пальцем. — Я считаю до трех, если не встанешь, то прыгну на твое пузо! — нахмурила та густые брови.
— Нет-нет-нет! — судорожно стал качать головой. — Только не это, я уже встаю!
Поднявшись на ноги, я заметил, как оставшийся огрызок хлеба, лежащий на «кухонном столе», был съеден, от него даже крошек не осталось. Посмотрев на Азуми, я снова вспомнил, в каких условиях ей приходится жить и решил осторожно разузнать, как именно ей приходится выживать с двумя братьями-торчками и одной не менее мутной брюнеткой.
— Эй, кудрявая... — серьезнее сказал я, глядя ей в бледное личико. — Ты кушать хочешь?
— Угу... я очень-очень голодная... — грустно кивнула та, схватившись за животик. — Но Коджи попросил немного потерпеть, сказал, что завтра мы поедим...