Я сжала в руках лист, и поблуждала по комнате. Ничего нет примечательного. Нет какого-то мусора, чтобы убрала, нет ничего что надо мыть или стирать. Погодите. Мне ничего и не дали для уборки. То есть, я тут, чтобы испытать этот объект? Евклид… Значит, мне и сейчас повезло остаться живой, или же этому листку надо что-то? Мне толком ничего не сказали! Просто запустили к листку, и всё?! Нет, погодите, может я действительно что-то упустила?
Я опустила лист на пол и поглубже заглянула в металлическую коробку. Нет, ничего. Конечно, пыльно, но мне пыль сдувать прикажите? Нет же. Господи, как же это всё странно. Мне не нравится это всё. Что мне надо делать? Я взяла лист в руки. Кроме чёрных нот, больше ничего не вижу. Мне в неё что-нибудь написать? Я оглядела комнату, опустила лист в коробку, и подошла к камере в углу.
— Простите, что мне надо делать? — спросила я в объектив камеры, после чего, открылась дверь. Коробка закрылась. Я вышла к ним, и дверь тут же закрылась. Что это было? Судя по их лицам, это не нормально, что я жива, да? Я обязана была там помереть, но до сих пор жива.
— D-995315, т-ты слышала какие-нибудь звуки? — спросил меня учёный, а мой друг с напрягом прицелился в меня.
— Да… Слышала приятную мелодию от листа, это странно? — с сомнением сказала я, но с подозрением глянула на него, и на шаг отошла.
— Как чувствуете себя?
— Как обычно.
— Нет ощущения депрессии? Грусти?
— Ну были немного, а так нет, ничего нет.
— Присутствует желание сделать с собой что-нибудь?
— Нет. А, в душ было бы не плохо. — чуть с приподнятым настроением сказала я. После этого опроса, я провела в своей комнате оставшийся день. Меня никуда не отпускали, кроме вечера, в душ, как и обычно. Я читала книгу, но когда наскучило, делала замки из карт. Перед сном, я решила подойти к двери, и постучала. — Солдат, ты тут? — в ответ, как всегда тишина. — Хотела спросить. Что такое Евклид? Класс? Как у меня на спине? Только я D. Я расходуемый материал, так ведь? Алло?
— Да. — видно, это был ответ на все мои вопросы. Значит соображалка нормально работает. Я боялась, что мелодия могла как-то повлиять на мою личность, или интеллектуальные способности, но кажется, у меня всё как прежде. Были подозрения, что тут всё делится на классы, но это было заметить просто, и такому скептику как я, необходимо доказательство с его уст.
— Я странная, да? Поэтому, теперь меня будут гонять по объектам, как Евклид? Это опасный класс, да? Тот, что опасен для жизни?
— Да. — так и думала. У меня, конечно, остались двойственные ощущения, после нотного листа. Мне было, вроде, приятно послушать красивую мелодию, не моего исполнения, но не приятно от чувства, что меня старались таким образом убить, после провала со скульптурой. Или меня не пытались убить? Теперь это будут иметь свои проблемы…
— Есть же другие классы, так ведь? Не думаю, что Евклид у вас единственный из классов. Скорее, у вас есть и опаснее объекты? Я предполагаю так.
— Да. — отвечал он так легко, хотя ранее из него и слова вытащить никак нельзя было. Его прослушивают, так ведь? Или ему позволили со мной говорить, что бы вытащить из меня информацию? Но он же просто отвечает «Да». Кому-то необходимо, чтобы я всё знала, только зачем? Нет, это бред. Означает ли это, что мой друг нашёл способ общения со мной, не нарушая правила, или он стал эти правила просто нарушать?
— Тебя ведь прослушивают, поэтому ты со мной не говоришь? Только тогда, когда я стала продвигать теории, ты стал их подтверждать?
— Да.
— Интересный способ общения… Видно, прослушка не улавливает мои слова, поэтому ты просто отвечаешь мне «Да» или «Нет», словно ты с кем-то общаешься?
— Нет. Мне просто разрешено общение с тобой, но не разрешено рассказывать всё. Фактически, ничего не нарушаю… — он замолчал, рация зашипела. — Вас понял. — и он замолчал.
— Солдатик, что там про классы. Расскажешь?