Клаус еще раз попытался побежать, но лишь упал, больно ободрав колени. Ему хотелось кричать, но из груди вырывалось только бессвязное мычание. Его семья словно застыла, как восковые фигуры изображающие сцену из какого-нибудь фильма ужасов. Старец с каждой секундой был все ближе, до него уже оставалось лишь несколько шагов. Он повернул голову, и Клаус почувствовал на себе пристальный взгляд, хотя глаз старика не видел. Кончики пальцев обожгло холодом, разум сковали липкие пальцы ужаса, оставляя лишь возможность беспомощно наблюдать за происходящим.
Старик подошел к его детям, которые так и стояли, не двигаясь, и протянул к ним руку. Девочки начали сгибаться резкими неуклюжими движениями, как механические куклы, у которых кончился завод. Через несколько секунд они застыли на земле в позах эмбриона. Старец опустил с плеч мешок и, поставив его на землю, развязал его. Взяв поочередно девочек за шкирку, как нашкодивших щенков, он небрежно бросил их в недра мешка. Клаус попытался встать, как-нибудь помешать старику, но тело ему не повиновалось. Клаудия так же стояла рядом, даже не моргая, в ее глазах застыла ужас и мольба.
Старик закинул мешок обратно на плечо и повернулся к Клаусу. Чуть склонив голову, он подошел вплотную и на мгновение застыл. Клаус снова попытался пошевелиться или закричать, но все было тщетно. Старец приподнял косу над головой, и, замахнувшись, с резким хрустом воткнул все лезвие в грудь неподвижного Клауса.
В глазах все вспыхнуло, Циммерман почувствовал, как ледяное лезвие пробило его насквозь, но, вместо резкой боли, по груди начал растекаться ледяной холод. Вскоре он перестал чувствовать все тело, а затем и лицо начало превращаться в безжизненную маску. Последнее что он увидел, это спину старца и огромный мешок, в котором, как он теперь знал, лежали дети.
Иван, сидя за столом с бокалом шампанского в руках, постоянно посматривал на часы. Стрелки показывали половину первого, а Клаус так и не позвонил, это было очень не похоже на пунктуального немца. Дети сидели на диване рядом с камином, и показывали друг другу свои подарки, изредка отвлекаясь к столу, перекусить. Елена уже минут двадцать обзванивала всех родственников и друзей, поздравляя с наступившим праздником. Закончив очередной разговор, она положила телефон и подошла к мужу.
- Клаус так и не звонил?
- Нет, даже смс не написал. На него это не похоже. Если через пять минут не позвонит, я сам его наберу.
Лена присела рядом, и, наколов на вилку тонкий кусочек солями, отправила его в рот. Иван встал с места и подошел к окну.
- Странно, там в половине домов свет не горит. Пойду, посмотрю на улицу, может что случилось.
Накинув куртку, он спустился с крыльца и по дорожке вышел к проезжей части. Через один квартал во всех окнах домов не горел свет, они выглядели какими-то не живыми, словно черепа с пустыми темными глазницами. Пройдя несколько шагов, Ястребов достал из кармана мобильный и решил позвонить Клаусу, но на экране горела надпись: " Только экстренный вызов". Иван нажал кнопку вызова, но, вместо привычного женского голоса службы спасения, в трубке слышались только странные щелчки и потрескивания. Убрав телефон обратно в карман, он еще раз посмотрел в сторону дома Клауса и застыл. Прямо на дорожке, ведущей от крыльца к тротуару, странная фигура с мешком и косой возвышалась перед лежащим человеком. Поставив мешок на землю, незнакомец хладнокровно воткнул косу в грудь лежащего и с силой выдернул ее обратно.
От увиденного у Ивана перехватило дыхание, он споткнулся на ровном месте и, на несколько секунд замерев, смотрел на застывшее тело. Мысли роем носились в голове. Все происходящее казалось нереальным, как сцена в каком-то фильме ужасов. Высокий человек с косой направился к ближайшему от него дому. И тут, словно вспышка, пришла мысль о детях и жене. Иван развернулся и бросился бежать домой. Залетев в прихожую, он схватил трубку домашнего телефона, но в место гудков услышал лишь тишину. Дети и жена испуганно посмотрели на встревоженного Ивана.