Хадрун кивнул, его большой палец вонзился в глубоко изношенную бороздку на вершине его вездесущего посоха. -Там, где когда-то был город Арабель.
- Тем не менее, это почти половина их числа вне оболочки, - сказал Галаэрон. - Зачем так рисковать, чтобы остановить армию, которая может умереть от лихорадки еще до того, как доберется до Шараэдима?
Убить пару Избранных? - спросил Хадрун. Галаэрон покачал головой. Фаэриммы знают лучше - сказал он. - Избранных можно победить, но не убить—по крайней мере, магией Мистры. Сверкнув глазами при этой последней поправке, Теламонт сказал: - Какова бы ни была их цель, мы не можем допустить этой битвы. Он повернулся туда, где без видимого вызова появились Эсканор и Ривален, затем поднял наполненный мраком рукав к окну мира. -Вы возьмете своих братьев и лучшие легионы и спасете этих больных дураков, если сможете. Оставте фаэриммов, пока мы не поймем их игру.
- Это будет сделано. Оба принца приложили ладони к груди, затем повернулись и ушли.
Галаэрон почувствовал тяжесть невысказанного вопроса Теламонта и понял, что от него требуют чего-то, о чем до сих пор только спрашивали. Он повернулся к окну мира и сосредоточил свое внимание на Высоких Болотах, затем на орде крошечных фигурок, роящихся над ним, затем на пяти фигурах, дрейфующих позади неё между двумя отрядами иллитидов. Каждый раз окно отзывалось на его волю, изображение менялось и увеличивалось, показывая ему то, что он хотел увидеть. Когда Галаэрон, наконец, смотрел только на самих торнбэков, он переходил от одного к другому, изучая каждого по очереди, ища шрамы или чешуйчатые узоры, или что-нибудь, что могло бы вызвать одно из воспоминаний Мелегонта. Если бы окно мира могло нести звук, он бы произнес заклинание, которому научил его Мелегонт, чтобы понять их языки, но даже шадовары не мог подслушать, не послав шпиона. Высочайший уже дал понять Галаэрону, что до тех пор, пока он не станет достаточно искусен в магии теней, чтобы найти и передать знания, которые доверил ему Мелегонт, ему не будет позволено рисковать своей жизнью любым способом. Для принцепса Cтражи Гробниц, привыкшего гоняться за головорезами-разрушителями склепов по узким проходам, усеянным магическими смертельными ловушками, это ограничение было нелегко соблюдать. Через несколько минут, позволив своим мыслям блуждать по фаэримму, Галаэрон наконец отвел взгляд от окна мира.
- Мне очень жаль, - сказал он. -Я ничего не могу вызвать. Теламонт принял неудачу с терпением, не свойственным никому, кроме Галаэрона. Пусть это тебя не волнует - сказал он. - Я уверен, что это просто твоя тень вмешивается. Чем сильнее ты пытаешься контролировать её, тем сильнее она становится. Я не пытаюсь её контролировать - сказал Галаэрон. -Я просто позволяю своим мыслям блуждать.
Глаза Теламонта блеснули под капюшоном, и в них мелькнуло что-то похожее на оскал белых клыков. Ты всегда пытаешься контролировать свою тень, эльф. Ты из тех, кто должен контролировать то, чего он боится.
Я боюсь превратиться в чудовище, - настаивал Галаэрон. Конечно, я хочу контролировать свою тень.
Как я сказал, - ответил Теламонт. Его рукав поднялся, и холодная тяжесть легла на плечо Галаэрона. -Это не имеет значения. Принцы получили свои приказы.