Глаза Эсканора вспыхнули красным. - Ты не искренна? Я всегда искренна - сказала Вала, внутренне поморщившись от неприязненных взглядов, которые бросали на нее шадовары, когда они выходили из шатра павильона, - но мы были на крыле четыре дня и тащили тень весь пятый день. Мне нужно помыться. У меня в палатке есть вода - сказал Эсканор. - Ты можешь помыться здесь.
Помыться- это фигура речи - сказала Вала. Хотя она едва ли была выше того, чтобы делить постель с мужчиной по своим собственным причинам, она не имела привычки позволять, чтобы ей приказывали лечь в одну из них. принц давил слишком сильно, слишком быстро. Он что-то задумал, и ей нужно было выиграть время, чтобы понять, что именно. - Что я действительно должна сделать, так это—
Ты можешь сделать это в гардеробной за моей палаткой,- перебил её Эсканор. -Она открывается в Серые Пустоши. Ладно, - сказала Вала, притворяясь, что сдается, - но сначала нам надо поесть. Я умираю с голоду, а день который у нас завтра— Это тебя не касается, - сказал Эсканор, ведя ее в пустой павильон. - Супруга принца не должна сражаться.
Что? Наконец, увидев ее открытие, Вала остановилась. Спутница? Конечно, - сказал Эсканор. - Мы, шадовары, не варвары. Мы не бросаем женщину после того, как использовали ее.
- И я должна прекратить сражаться? Эсканор покачал головой. - Вовсе нет. Супруга может сражаться в свое удовольствие—но этого не ожидается. Он махнул ей в сторону глубины в глубине палатки. - Пожалуйста. Еду мне принесут позже.
Вала отказалась переступить порог. - А как же Шелдон? Твой сын? - спросил Эсканор. - Он будет доставлен в анклав и воспитан в моем доме как Верховный Лорд. Разве это не доставит тебе удовольствия? Вале нужно было обдумать это лишь мгновение, прежде чем она покачала головой. - Нет, он ваасанец.
Хорошо, он останется в Ваасе, - ответил Эсканор. - Как пожелаешь, Вала. Вала повернулась и посмотрела на него. – Как я пожелаю? Для супруги Первого Принца-что угодно, - сказал Эсканор. —Ты могла бы даже сам вернуться в Ваасу-с полным погашением долга Бодвара. Этого было почти достаточно, чтобы Вала шагнула в палатку. Она покинула Гранитную Башню больше года назад и мечтала только о том, чтобы вернуться, вырастить сына и увидеть своих стареющих родителей—и именно это делало предложение принца слишком хорошим, чтобы быть правдой. Он хотел от нее большего, чем просто разделить мех. Во Дворце Высочайшего была тысяча куртизанок, которых он мог заполучить для улыбки, и большинство из них были—хотя ее гордость была уязвлена признанием этого—гораздо более желанными, чем она. Она отошла от палатки и, прищурившись, посмотрела на Эсканора. - Чего мне будет стоит вся эта щедрость? Моей жизни? Моей воли? Эсканор развел руками. - Ничего, если твое желание истинно.
- Допустим, это не так. Тогда есть гораздо более простой способ получить те же привилегии - сказал Эсканор, уклоняясь от ответа. - Просто скажи мне, что ты знаешь об исчезновении Галаэрона.
Я уже это сделала- сказала Вала. Кроме этого, я не знаю ничего, что могло бы тебе помочь.
Позвольте мне самому судить об этом, - сказал Эсканор. - Ты не можешь знать, что может нам помочь. Вала поддалась искушению. В любом случае, она почти говорила правду. Если Галаэрон не собирался в Глубоководье—а он, очевидно, не собирался, поскольку шадовары не мог его найти—то она была в растерянности. Эсканор был прав, хотя она не могла знать, что может помочь им найти убегающего эльфа—или привлечь тех, кто остался. Как бы она ни смотрела на это, она предаст своих товарищей, по крайней мере, в душе, если не на самом деле.
Давай попробуем, - сказала Вала. - Расскажи мне, что ты знаешь, и я расскажу тебе, если что-нибудь из того, что я знаю, может помочь. Эсканор удивил ее смехом—не холодным, угрожающим, а теплым, почти почтительным.
- Ты храбрая женщина, Вала Торсдоттер, - сказал он, положив свою большую руку ей на затылок. Я не хочу видеть, что будет с тобой, если Высочайший узнает, что ты отказалась отречься от своего предательства.