- Привет, - улыбнулась она больной Катрине и взяла в руку прохладное полотенце со лба, - Какая эффективная и современная в Сакрале медицина, с ума сойти. Ну как, помогает?
- Едва ли, - очень тяжело ответила девушка, - Чувствую себя… не комильфо.
- Выглядишь так же! – хитро улыбнулась Алиса, - Кто за тобой следит? Где Маура, я же её выслала сюда?
- Я дала ей отдохнуть, - слабо ответила Кэт и попыталась улыбнуться, но ничего не выходило, - Не знала, что ты приедешь! Арти ничего не говорил.
- Он не знает, я спонтанно здесь оказалась, - Алиса осторожно убрала волосы девушки с плеч и вдруг нахмурилась, завидев сетку потемневших вен, - Что за хрень!?
- Где?
- На плече. Выпирающие тёмные вены, - Алиса отогнула пижаму Кэт и бесцеремонно начала ощупывать и рассматривать бледное тело больной, а потом спросила, - Где Изабель?
- С няней, - испуганно ответила Кэтрин, услышав имя дочери, - Алиса, что происходит?
- Они здесь, в поместье?
- Да, внизу.
- Где Артемис?
- В Облионе.
- В Облионе!? Давно?
- Недели две…
Серые глаза расширились и обычно сдержанное хитрое лицо властной Алисы стало вдруг по-детски наивным. Длинные ресницы моргнули спустя полминуты после безмолвного ступора, губы хотели было что-то прошептать, но слова застряли в горле, а брови сошлись на переносице в жалобной гримасе, выражающей полное опустошение и обиду, и она резко завертела головой, будто отрицая всё на свете. Забывая дышать, она закрыла глаза и сидела так всего несколько мгновений, но открыв их, ребёнок испарился бесследно, его заменила демонесса, настроенная решительно.
- Будет больно, - довольно тихо, но леденяще прозвучал её голос, - Терпи, выхода нет.
Из слегка подрагивающих рук Герцогини пошёл ток на плечи Катрины, отчего она задёргалась и закричала, но старалась терпеть, как и велела Алиса. Минута мучений от тока стоила больших сил, но обмякнув на своей постели, Катрина открыла глаза, увидев зависнувшую над своим лицом Герцогиню, которая чего-то ждала. А потом внутри Леди Риордан в самой груди, где-то в районе солнечного сплетения, будто забурлило что-то густое, отдающее в гортань немотой. Всё внутри сковало льдом, но ощущение было неоднозначное. Такой сигнал поступает из мозга, когда обжёгся о что-то неимоверно горячее, настолько, что организм не способен оценить это «горячо» по обычной шкале, ведь у человека ограниченный спектр восприятия. В любом случае внутренности будто онемели, а из самых глубин груди это ощущение катилось к горлу, будто от рвотного позыва, Катрина ничего не могла с этим поделать, подчиняясь лишь инстинкту, кричащему ей «избавься от этого», и она будто выдохнуло недуг прочь.