Я бегу к песочнице. Дрожащие холмики дрожат и рыдают. Я выкапываю из песка голову и плечи маленького мальчика и вырываю ему горло. Я нахожу живот девочки и царапаю когтями мягкую плоть, пока она кричит и умоляет меня остановиться. Мой нос зарывается в ее мягкие, теплые внутренности, и я хлюпаю и посасываю их. Я прожевываю отборные куски мяса мертвых детей, бедра, животики, ягодицы и мой личный фаворит - почки. Энди был прав. Это был какой-то райский завтрак, а теперь пришло время для сладкой пиздятинки, если она конечно еще не сбежала из приемной.
- Энди, пойдем. Мне нужна "киска".
Энди съел мясо с обеих ног парня до колен и ковыляет за мной.
Толстяк поднимает голову на звук моего голоса и улыбается.
- Славная собачка.
Секретарша пытается помочь Эми подняться с земли, когда мы врываемся. Она явно затаилась, пока не услышала, что мы возвращаемся. Эми истекает кровью, а я смотрю на ее изуродованную промежность и начинаю трястись. Они обе кричат и истерически рыдают.
- Нам нужно поторопиться, - говорит Энди.
Я снова опрокидываю Эми. Она приземляется, распластавшись, и показывает пизду, похожую на фарш с пробитой дыркой. Я вонзаю свой член внутрь и жестко толкаю ее. Энди прогрызает в ноге секретарши дырку, достаточно большую для его нужд, и трахает ее, пока она пытается стряхнуть его. Я действительно близок к тому, чтобы взорваться, когда слышу отдаленный вой сирен
- Дерьмо. Надо торопиться, - говорит Энди и кончает.
Его сперма сочится из раны, как молочный гной.
Сирены приближаются, но я ни за что не побегу, не выпустив свой груз. Я трахаюсь сильнее, тяжело дыша и пуская слюни в задыхающийся рот Эми. Я уже близко. Мой член чувствует себя, будто вот-вот взорвется. В дверь врывается полицейский.
- Пиздец, блядь, - говорит он, направляя на меня пистолет.
Энди прыгает и цепляется за промежность полицейского.
Я рычу, когда мой член взрывается и заполняет её дырку моим семенем.
Коп пытается оторвать Энди от своего члена, но его зубы сжимаются, как тиски. На место происшествия прибывает еще один полицейский, женщина с короткой стрижкой и татуированными предплечьями. Она направляет пистолет на Энди и стреляет. Энди взрывается в розовом тумане, и кусочки чихуахуа и полупережеванные куски ребенка шлепаются на землю. Глаза полицейского вылезают из орбит, и он кричит, а спереди его брюки наливаются кровью.
- Ты отстрелилa мой член!
- Энди, - завываю я.
Я вырываюсь из Эми, оставляя после себя впечатляющую сперму, и бросаюсь на убийцу. Отстрелив член своего партнера, она испугалась. Ее руки сильно дрожат, когда она опустошает свой магазин. Пули врезаются в стену и пол вокруг меня. Одна вырывает кусок из моего уха, другая вонзается мне в плечо и отбрасывает меня на стену. Безмозглый коп хватается за пах и вопит, пока убийца Энди возится и пытается перезарядить пистолет.
Слепая, психотическая ярость охватывает меня. Этот ублюдок убил Энди. Мне все равно, если меня убьют, лишь бы отомстить за Энди. Я поднимаюсь, не обращая внимания на жгучую боль в плече, и бросаюсь на убийцу, прежде чем она успевает перезарядить оружие. На ней бронежилет, но я в считанные секунды прорываюсь сквозь него и вырываю ей кишки.
Мы играем в перетягивание каната с ее кишками, когда еще несколько офицеров толпятся в комнате. Они не осмеливаются стрелять в меня из пистолетов, когда на их пути стоит офицер, но они достают свои электрошокеры и стреляют ими в меня. Дюжина зубцов вонзается в мое тело, и я шлепаюсь, как рыба. Я никогда не чувствовал такой боли. Все мое тело в огне. Кое-как я, шатаясь, поднимаюсь на ноги и бегу к двери с кишками офицера во рту. Я не убивал ее, но она все равно, что мертва, если я смогу сбежать со своей добычей.
ШАНГРИ-ЛА