Как именно они обсуждали папу, история умалчивает, но это заняло у них все то время, что длился доклад. Более того, под конец они поспорили, что мама подойдет к папе и выльет на него стакан шампанского (на конференции присутствовали люди, так что кровью тогда побаловаться не пришлось).
И вот, представьте сцену: Андрей Евгеньевич, занимавший как в мире вампиров, так и в мире людей очень значимое место, завершает доклад, готовится выслушивать аплодисменты и восторженные отзывы, а вместо этого к нему подлетает молодая нахальная вампирша и молча опрокидывает на него содержимое хрустального фужера. Уже зная характер моего папочки, угадайте, что было дальше? Если думаете, что он начал громко возмущаться и требовать извинений, то ошибаетесь. Папино дальнейшее поведение было совершенно ему несвойственно. Он смутился, окинул печальным взглядом свой испорченный смокинг, затем поднял глаза на маму и тихо спросил:
– Что, мой доклад был настолько ужасен?
Тут уже настала очередь мамы смущаться, ведь она ожидала другой реакции и приготовилась дать отпор, а тут такое. Ее щеки покрылись прелестным румянцем, она прошептала извинения и быстро покинула зал, в котором проходила конференция. Позже папа отыскал ее в других помещениях большого здания. У них состоялся разговор, после которого было положено начало их нынешним отношениям. Мама рассказывала, что, пообщавшись тогда с папой, поняла, насколько он может быть интересным и чутким собеседником. Первое впечатление об Андрее Евгеньевиче оказалось ошибочным. Может, папа действительно скрывает свой истинный характер под маской легкой напыщенности, а может, он становится мягким и податливым только в присутствии мамы. Я больше склоняюсь ко второму варианту. С мамой нельзя вести себя иначе, такая она задорная, живая, неугомонная…
– Ладно, – прервал мои размышления папа. – Тебе повезло, Вестмар десять минут назад оставил меня в покое. Оказывается, ему тоже понадобилось в салон красоты.
– А чего он вообще от тебя хочет?
– Партнерства. И открытия донорского центра, подобного нашему, в Норвегии. Точнее, я поначалу так думал. А теперь, выслушивая его болтовню эти два дня, понял: он скоро придет просить твоей руки.
– Папа, даже не вздумай! – испугалась я.
– Успокойся. Я еще с ума не сошел. Зачем мне в зятья этот метросексуальный альбинос, который, к тому же, еще страдает словесным поносом. Иди, короче, готовься к балу. Ах, да, и попроси Вельхеора, чтобы зашел.
– Не могу, – я развела руками. – Он сейчас очень занят покорением Офелии.
– Ничего, прервется, – начал, было, папа, но тут же запнулся.
Я бесстрастно взирала на него в ожидании дальнейших указаний.
– Покорением Офелии? – переспросил Андрей Евгеньевич. – А вы с ним разве не…
– Нет. Мы просто дружим.
– Понятно, – папа опустил взгляд на документы, которые были у него в руках. – Ладно, иди.
Я покинула кабинет и направилась в свою комнату. Надо бы еще раз примерить платье, подобрать к нему обувь, украшения…
– Привет, – мне встретился Юрик. – Как дела?
– Ты чего здесь делаешь? – опешила я, забыв поздороваться.
– Я здесь живу, – вежливо пояснил гений.
– А где Артем? Я думала, Вель обрисовал тебе ситуацию. Мальчишку нельзя оставлять одного.
– Я и не оставлял. Я привез его с собой.
– Что?! – я чуть не уронила челюсть. – Где он?
– В моей комнате.
Я вихрем взлетела по лестнице на пятый этаж, распахнула дверь в апартаменты Юрика и обнаружила Артема, мирно спящего на диване.
– Юрик, ты обалдел? – налетела я на вампира, прибежавшего вслед за мной. – В замке находятся те, кто, возможно, мог его обратить. А ты так спокойно привел сюда парня.
– Я воспользовался черным входом, его никто не видел, – начал успокаивать меня Юра. – Я просто не могу пропустить бал, а оставлять его одного в центре было нельзя. Я уже разговаривал с Велем. Сразу после бала он заберет его на съемную квартиру и будет жить с ним там до разрешения ситуации.
– Ладно, – вздохнула я. – Но предупреди его, чтобы даже не думал высовываться из этой комнаты. Он вообще в курсе, где находится?
– Я его просветил. Раз уж он теперь один из нас, то обязан знать.